Опубликовано Ковыль в Сб, 05/05/2012 - 13:47
Для русской языковой культуры метафоричность – понятие историческое.
Рождение метафоризованой образной системы поэтического мышления пришлось на средние века, где символика мифов, питая пантеистическое сознание, перестала удовлетворять человека. Иное, монотеистическое, мировоззрение требовало новых оценок и связей между конкретными представлениями. Для этого процесс абстрагирования в общественное сознание выделил метафорическую систему мышления, как единственную возможность отожествления религиозных феноменов реальными, жизненными явлениями.
Сразу же метафора стала принадлежать двум равноправным носителям – официальному искусству и книжности, с одной стороны, и народному сознанию, с другой. Оба эти источника дали метафоре в разной степени важные характеристики.
Традиционные народные представления, когда-то выраженные в поэтике легенд, примет, преданий оставались неизменными и устойчивыми. Консервативная фольклорная традиция во все времена требовала одни и те же средства художественной выразительности. Поэтому метафора по данному источнику оставалась неизменной и конкретной, что в свою очередь обращает внимание именно на происхождение этого типа как неиссякаемого источника естественного благозвучия.
В обыденной речи употребление метафор типа «солнце всходит», «дождь идет» особой поэтической выразительности не достигает. Привычное бытовое использование метафоризованных штампов обобществляет метафору, лишает её индивидуальности, как возможности дальнейшего развития.
Другими путями развивалось метафорическое осмысление действительности в литературе. Сам феномен художественной литературы как зеркало общественного сознания вобрал в себя все особенности общекультурных событий. Жизнь человеческого общества всегда подразумевает в литературе факт современного отображения действительности. И, может, потому каждая культурная эпоха для нас представляется в первую очередь, самостоятельной, именно через её собственные художественные открытия.
Ели же рассматривать литературу вообще, то смена направлений и течений заметна уже с первых сток характеристик произведений. Другая особенность видоизменений происходит с теми художественными средствами, которыми создаются эти произведения. В этом отношении метафора интересна, а своем эволюционном развитии.
Из всех видов тропа метафора оказалась наиболее изменчивой единицей средств переосмысления. Даже элементы тропа, предшевстовавшие метафоре, - сравнение, эпитет, параллелизм – для современной образной системы являются художественными средствами с вековыми традициями. Все их признаки означены как для времен господства каждого, так и для нынешнего литературного процесса, являющегося гигантской лабораторией всех известных средств художественной выразительности.
-параллелизм:
«Как не стало деньги – ни полуденьги,
так и не стало ни друга, ни полудруга.»
(Повесть о горе и злосчастии);
«Улечу ли?
Кану ль?
Соколом ли?
Камнем?»
(А.Вознесенский)
- сравнение
« …уже зубами смерть скрежещет,
как молнией, косою блещет.»
(Г. Державин)
«Простецкая – точь-в-точь с лесной опушки»
(А. Твардовский)
- эпитет:
«Веют осенние ветры
в мрачной дубраве.»
(Н.Карамзин)
«Какой сегодня ясный день,
какой веселый день!»
(М. Дудин)
Книжная поэзия XVIII века робко использует метафору для своих целей. Логическое построение мысли, первые рифмы, осмысление метрики – все это ставило метафору в невыгодное положение. Её разновидности в своем реликтовом значении используются крайне редко.
Следующий век принимает метафору и создает новые её разновидности лишь в пределах одного вида – «стертой», или естественной;
«Друга милого, судьбу жестоку;
Темны лесы.»
(В.Тредиаковский)
«Ночною темнотою
покрылись небеса»
(М.Ломоносов)
«Любви напасти, жизни сладость.»
(А.Сумароков)
XIX век – век русской классической литературы – для метафоры стал периодом её переоценки. Открытие и использование свойств этого вида тропа для литературы идей имело важное значение при поисках новых средств художественной выразительности. Как оказалось, метафора, обладая способностью развития, открывает иные горизонты образности.
Сравним:
«Я знак бессмертия себе воздвигнул
превыше пирамид и крепче меди»
(М.Ломоносов)
«Я памятник себе воздвиг нерукотворный»
(А.Пушкин)
Для Ломоносова «знак бессмертия» обладает вполне земными реалиями, и лишь качественные эпитеты его характеристик рассчитаны на эмоциональное осмысление художественного образа. Пушкин лаконичен и велик в своем откровении – здесь метафора в собственной повествовательной универсальности создает индивидуальный образ как ориентир субъективности её использования.
Характерной чертой метафоричности поэзии XIX века является её связь со сравнением:
«Без любви, без счастья
По миру скитаюсь;
Разойдусь с бедою,
С горем повстречаюсь!»
(А.Кольцов)
точность соотношений:
«Погиб Поэт! – невольник чести-
Пал, оклеветанный молвой…»
(М.Лермонтов)
точная перестановка главных акцентов во взаимосвязи «человек – природа»:
«Словно тяжкие ресницы
Подымались над землею
И сквозь беглые зарницы
Чьи-то грозные зеницы
Загоралися порою»
(Ф.Тютчев)
«Все злей метель, и с каждою минутой
Сердито рвет последние листы,
И за сердце хватает холод лютый…»
(А.Фет)
Важное художественное открытие в создании образов одухотворенной природы в конце века было сделано именно с помощью метафоры. Для этого очевидность соотношений материальной и духовной жизни, природы и человека достигается благодаря все тому же средству персонификации. Отсюда берет развитие развернутая метафора, позволяющая расширить образную систему средств выразительности. Кроме того, метафоричность, благодаря тщательному анализу со стороны авторов, приобретает черты их индивидуальности.
Впервые художественный образ обретает свое лицо, лицо автора.
Так тютчевское самоуглубление способствовало возникновению именно этого образа.
«Как сердцу высказать себя?»
(Ф.Тютчев)
Гражданская грусть Некрасова так же индивидуальна;
«Душно! Без счастья и воли
Ночь бесконечно длинна.
Буря бы грянула, что ли?
Чаша с краями полна!»
Метафоры впечатления свойственны А.Фету;
«А там, вдали, сверкает воздух жгучий,
Колеблется, как будто дремлет он,
Так резко сух снотворный и трескучий
Кузнечиков неугомонный звон.»
XX век – век борьбы литературных течений и идеологий, рождения новых форм выражения и переоценки старых, спорные формы осмысления действительности и очевидность традиций – все эти перипетии гуманитарной сферы общества позволили для поэзии выделить метафору как одно из главнейших средств образности. Каждое новое литературное течение ставило метафоричность в подчиненную зависимость от субъективных тенденций авторов. Литературные группировки, объединенные, одними идейно-художественными принципами культивировали метафору в одном направлении, рассматривая её целесообразность програмно-эстетическим единством их участников. Прежде всего, это касается литературы модернизма: футуризма, символизма, имажинизма, акмеизма.
Русский футуризм как самобытное художественное движение, обладая несколькими ответвлениями, организовал метафорический образ в пределах данной группировки. Так, кубофутуристы В.Хлебников и В.Маяковский с помощью метафоры созидали эквивалент природного переустройства:
«В дырах небоскребов, где горела руда
И железо поездов громоздило лаз,-
Крикнул аэроплан и упал туда,
Где у раненого солнца вытекал глаз»
(В.Маяковский)
Урбанистическая символика «человека толпы» со своими собственными оценками стала неожиданной и чрезвычайно индивидуальной.
Экспериментальное творчество Хлебникова, близкое к фольклорно-мифологическим «первоосновам» раскрепощало метафору во всех направлениях; богатство смысловых ориентаций, звуковые ассоциации, конструирование образов делало её универсальной и наверняка возможной.
«Это шествуют творяне,
Заменивши Д на Т,
Ладомира саборяне
С Трудомиром на шесте»
(В.Хлебников)
Оригинальны метафоры И.Северянина:
«В кустах акации
я стану грез пером
писать варьяции…»
Его эгофутуристические концепции допускали умышленные «красивости» как субъективное мировосприятие.
Другое направление – символизм выделяет метафору в идейно-эстетический признак.
«Черный ворон в сумраке снежном,
Черный бархат на смуглых плечах,
Томный голос пеним нежным
Мне поет о нежных ночах»
(А.Блок)
Интуитивное постижение мира чувственного, мира мистифицированного через символы – аналогии, благодаря метафоризованной системе мышления делает эту образную систему универсальной и очевидной для данного миросозерцания.
«Тень несозданных созданий
Колыхается во сне,
Словно лопасти латаний
На эмалевой стене»
(В.Брюсов)
В 20-х годах, сугубо русское явление – имажинизм охарактеризовало появление новой образной системы на основе связи новой поэзии с естественной образностью русского языка. Элементы образов народного творчества в качестве усиленной метафоричности приобрели необычные лирические интонации:
«Я не скоро, не скоро вернусь!
Долго петь и звенеть пурге.
Стережет голубую Русь
Старый клен на одной ноге»
(С.Есенин)
Идейно-художественное положение акмеизма охарактеризовали метафору конкретно-чувственной особенностью, противопоставив тем самым мистическому устремлению символизма путь к «непознаваемому»:
«И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще»
(Н.Гумилев)
Усложненная эстетизация «земного», одухотворение глубоких образов ассоциативного плана определяет это направление.
«Словно темную воду, я пью помутившийся воздух,
Время вспахано плугом, и роза землею была.»
(О.Мандельштам)
«Ты давно перестала считать уколы-
Грудь мертва под острою иглой»
(А.Ахматова)
Начало XX века при все своей пестроте идейно-програмных средств художественного миросозерцания позволило выделить метафору в первый ряд универсальных средств выразительности. На смену однозначной, естественной метафоре приходит образ локализованный в данной художественной области. Тем не менее метафора очевидна как главное средство образности. Пристальное внимание к образу, характерное каждому мастеру слова предопределило развитие средств выразительности, позволяющее передавать свой собственный взгляд, «комментировать» общечеловеческие ценности, подключая к этому свой неповторимый мир.
Художественное открытие этико-эстетического плана – «очеловечивание природы», такими мастерами метафоры, как Пастернак и Заболоцкий – становится очевидным благодаря индивидуальному восприятию окружающего мира
«…Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит».
(Б.Пастернак)
«И ночь приходила. На пышных лугах
Колючие звезды качались в цветах»
(Н.Зоболоцкий)
Им впервые удалось раздвинуть возможности этого вида тропа до предела; углубить метафору, для чего неожиданное сближение на первый взгляд разнородных объектов создавало новый художественный образ.
«Как бронзовой золой жаровень,
Жуками сыплет сонный сад»
(Б.Пастернак)
Такая метафора позволяла фиксировать смысл в сознании объективными признаками, поддающимися сопоставлению далеко разновидных предметов, событий, явлений, что расширило свободу художественной выразительности до бесконечности. Создание образов смены настроений, впечатлений, новые качественные характеристики, уже не предметы или явления, а взаимосвязи предметов и явлений с помощью ассоциаций по звуковой, смысловой сложности обогатило метафору и раскрыло, наконец, её возможности. Метафора стала значительным средством переосмысления, образной светотенью поэтического произведения.
Тем не менее, образ, создаваемый на основе смысловых, предметных и других уподоблений заметно усложняется, что в свою очередь подразумевает соответствующую подготовку читателя. Более того, метафоричность ассоциативного плана вообще стоит на грани домыслов и предположений; всякое произвольное толкование подобного образа склонно к герменевтическому произволу и субъективизму, что губит значение художественного творчества вообще. Поэтому использование метафоры такого рода требует от художника глубокого знания жизни во всех её проявлениях.
«Разочаровалась? Ты думала – в мире нам
Расстаться за реквиемом лебединым?»
(Б.Пастернак)
В этом примере иронический намек на идеальную лебединую верность значителен, как образ, только в значении «после» - «расстаться» за реквиемом…
Расширение, таким образом, принципов осмысления действительности оправдывает кажущуюся зашифрованность метафоры. Творческая индивидуальность художника, предусматривающая значение собственных произведений, как коллективный процесс «писатель – читатель», значительна именно для этой области.
Происхождение современного художественного образа – сложное культурологическое явление. Для расстановки ориентиров в объективном восприятии произведения необходим определенный культурный уровень. И потому, если рассматривать одно из средств художественного образа – метафору, как историческое явление, можно сделать вывод о её эволюционном изменении:
«Клубятся тучи, млея в блеске алом,
Хотят в росе понежится поля…»
(А.Фет)
«Просеки лесных дорог,
Заглядевшихся в озера…»
(Б.Пастернак)
«И в центре О – мерцала осень;
И к ней, касаясь хордой, что ли,
Качался клен…»
(Н.Зоболоцкий)
Замена значений предметов, действий и ситуаций после утраты мифологической системы оценок охарактеризовалась появлением метафорических средств общения. Каждый новый признак художественного мышления постепенно растворяется в обычном языке общения. Но творчество во все времена подразумевает отличный от естественного употребления образа язык для отражения окружающей действительности. Поэтому для метафоры находились новые условия существования; она изменялась в сторону субъективных восприятий - ассоциаций. Сам образ глубокой метафоры, усложненной, из-за субъективных особенностей её создателя по своей природе тяготеет к образу ассоциативному, чрезвычайно индивидуальной характеристике предполагаемых соотношений. Так как цель художественного образа вообще – это преобразование вещи, превращение её в новую, упрощение сложного или наоборот – усложнение простого, для создания наиболее выразительного смыслового напряжения, что подразумевает необходимость сближения разнородных предметов и явлений для создания образной ассоциации.
Образ глубокой метафоры, или образ ассоциативный, обладает оригинальной авторской неповторимостью, в первую очередь, при напряженной работе читательского восприятия.
«С хищностью следователя и сыщика
Все мои тайны – сон перерыл….»
«…Зорко – как следователь по камере
Сердца – расхаживает Морфей…»
(М.Цветаева)
В данном примере усложненная, образная персонификация и ее расшифровка для художественного восприятия требует от читателя определенного общекультурного уровня, так как культурно-символическая ассоциация предполагает вызвать в сознании читателя соответствующие аналогии, исходя из знания древнегреческой мифологии.
«Елена, старься!
…Ахей лучший муж!
Сладостнейшая Спарты!»
«Не поправить дня усильями светилен,
Не поднять теням крещенских покрывал»
(Б.Пастернак)
Здесь применение предметно-смысловых ассоциаций направлено на создание образа короткого зимнего дня искусственно продлеваемого (или поправляемого!) светом уличных фонарей.
«Не кинь меня в пропасть будь добра
От этой ли струшу боли я?
Мне даже пиджак не жаль ободрать,
А грудь и бока – тем более.»
(В.Маяковский «Тамара и Демон»)
Другой тип ассоциативного образа – эмоционально-психологический.
Открытие человеком в гуманитарной области новых законов общественного бытия, тесная взаимосвязь наук превращает метафору в одно из главных средств художественного восприятия.
Неуловимая грань водоразделов метафоры и ассоциации пришлась на XX век.
Так, новейшее течение современной поэзии, создатели которой именуют себя «метафористами» или даже «метаметафористами», целиком основано на построении поэтических ассоциаций всевозможных видов.
«Ты – порция ветра, застывшая в перекати-поле,
и я, которого держит фундамент ботинок»
(Ю.Арбатов «Монолог»)
«Без моисеевых страстей
стремглав твердеют воды…»
(А.Парщиков «Темна причина, но прозрачна…»)
Сгорая, спирт напоминает речь
глухонемых, когда перед постелью
их разговор становится пастелью
и кончится, когда придется лечь
(А.Еременко «Сгорая, спирт похож на пионерку…»)
Для создания конкретных, зримых образов, поэзия нашего времени экспериментирует с метафорой, исследуя ее возможности, комбинируя удаленные образы
Развернутая цепь ассоциативных образов, или просто – развернутая ассоциация, требует от читателя как подготовки и напряжения восприятия, так и внимания, что иногда усложняет понимание произведения
А далее
основательное исследование метафоры текущего дня:
Александр, это все литвед, а я пишу с позиций лингвистики. А лингвистика, в отличии от литведа, - самая точная из гуманитарных наук.
Но я очень рада, что пробудила у Вас интерес к метафоре!
люблю точные гуманитарные науки
жаль такого смайла нет
О, мой внимательный читатель,
Слова лишь крылья на ветру!
Один из нас двоих – создатель,
Держащий вымысла строку.
Александр, признателен Вам, и спасибо за основательную статью - зело познавательна!
Верил... Страдал... Поднимался... Корячился... А по итогу: "В списках не значился".
Еще одна замечательная статья выводит из сумрака!
Александр, спасибо:)
Здесь очевидно не хватает цитаты из произведений поэта конца 20-го, начала 21-го века Ковыля - мастера метафоры широкого диапазона от реликтовой до символизма и далее :)
Снимаю шляпу, Александр.
В начале было Слово.
спасибо, ВВ!
эта статья написана 23 года назад...
О, мой внимательный читатель,
Слова лишь крылья на ветру!
Один из нас двоих – создатель,
Держащий вымысла строку.
Интересная статья. Спасибо.
Пива нема.
Очень интересная и полезная статья. Спасибо вам за то, что на поэтическом сайте вы пишете про поэзию))
С ув. С.С.
Главный Эклектиклиант! Спасаем Культуру!
спасибо, что читаете.
О, мой внимательный читатель,
Слова лишь крылья на ветру!
Один из нас двоих – создатель,
Держащий вымысла строку.
похвально. Вы помогли мне расставить некоторые мои мысли на предназначенные для них места. теперь в обществе моих знаний мне стало благодаря Вам более комфортно. Спасибо.
Хотелось бы, чтоб её прочли все стихословцы.
Ты на себя взгляни со стороны.
Не верь тому, что говорят другие.
Знай – не всегда их мнения верны.
Они, как зеркала кривые