Эскулап

     Денис Давыдович медик, хирург. Он уже в летах, слегка грузноват и обстоятелен. Профессия наложила свой отпечаток на его характер, но не сделала циником. Он любит пошутить, иногда грубовато, в основном касательно органов и внутренностей человека. В студенческие годы занимался альпинизмом и выполнил норматив кмс. После травмы плеча в спорте был большой перерыв, затем возобновились туристские походы в горы. Друзья зовут его Эскулапом, иногда доктором или Айболитом.

     В походе с ним интересно. Денис Давыдович может правильно использовать ситуацию и заострить внимание слушателей на полезной информации. При общении с ним мы запоминали не только случаи из его богатой практики, но и усваивали диагностику заболеваний, оптимальную схему оказания первой медицинской помощи.

     Он рассказывал, как делать инъекции. О проявлениях гипоксии, как провести диагностику некоторых заболеваний. Но самые интересные рассказы были из его богатой врачебно-спортивной практики.

     Когда знакомые ему особенно надоедали со своими подозрениями на болезни, он говорил примерно так: «Ничего, дорогой, пройдет само. Но когда будет перитонит, обращайся. Прооперирую твой кишечник. Он станет короче, зато мыслей будет больше». После такого ответа от него обычно отставали.

     И вот мы с ним на Алтае. Группа небольшая и разновозрастная. Из старых, закаленных туристов нас двое и четверо молодых ребят. Две девушки – Марина и Даша, и два парня – Антон и Виктор. Марина красавица – девушка необычайной внешности. Ее дед по национальности кореец. Попал в Сибирь в качестве военнопленного, да там и прижился.

     Даша крупная, немножко наивная и чувствительная. Альпинисты о таких говорят: «Прижаться бы к ней ночью как к печке, только чтоб не приставала». Ребята над Дашей беззлобно подшучивают, пользуясь ее доверчивостью.

     А парни обычные. Виктор, по кличке «длинный» из-за своего высокого роста, занимается туризмом серьезно. Антона все зовут Антоха. Друзья произносят его имя экспрессивно, подчеркивая в звучании общительный характер парня и его бесшабашность.

     Мы в походе уже пятый день. Сегодня был длинный подход ко второму нашему перевалу. После ужина группа отдыхает. Как всегда Денис Давыдович в центре внимания. От костра доносится его голос с легкой хрипотцой и смех ребят.

     - На Тянь-Шане это было, еще в прошлом веке в эпоху социализма, - вспоминает молодость Денис Давыдович. - Возвращаемся мы с гор и проходим ореховую рощу. Слышим, в стороне странный звук. Оставляем рюкзаки и спешим посмотреть. У огромной орешины видим группу ревущих детей. Вы слышали когда-нибудь хор ревущих детей? – Денис обвел вопрошающим взглядом слушателей. - Позже выяснили, что они были из пионерского лагеря. С ними девушки вожатые. Одна ревела, вторая была в обмороке. Оказалось, парнишка полез на дерево и свалился. Результат – открытый перелом.

     В шоковом состоянии самая смелая вожатая начала вытягивать зубами кость из руки, думая, что это палка. А потом, когда поняла что тащит, упала в обморок. Картина – два лежащих тела и хор ревущих, словно замороженных детей во главе с вожатой…

     - Ну, что вы все ужасы рассказываете! – вставая, с возмущением воскликнула Даша, - мне даже дурно стало!

     - Деточка, я про ужасы молчу. Ты даже представить себе не можешь, что можно увидеть во время спасательных работ. И тела раздавленные, и … - Денис замолчал, словно у него перехватило дыхание. Видимо, он  вспомнил свои давние командировки в районы стихийных бедствий. Когда только формировались службы спасения, медики с альпинистской подготовкой сами вызывались в эти опасные поездки.

     - А что вы сделали? – в нетерпении услышать продолжение, поинтересовался Антон, - там, в роще? - вернул он доктора из лабиринта воспоминаний.

     - А…, - очнулся доктор. - Я еще тогда студентом был. Но в альплагере нас готовили хорошо. Сейчас не то, - махнул он рукой, на какое-то время вновь прервав рассказ. - Так о чем я? – внимательно посмотрев на Антона, продолжил воспоминания Денис. - Раньше в аптечке спортивной группы были обезболивающие препараты строгой отчетности. Морфины, – пояснил доктор. – Пока я рану обрабатывал и накладывал асептическую повязку, ребята шину сделали. За десять минут отпилили от орешины поленце и раскололи на дощечки. Потом мы бегом понесли мальчишку к дороге. Да, я тогда еще заморозку из хлорэтила применил - было жарко. Внешнее кровотечение небольшое. Сломаны лучевая и локтевая кости. Локтевая прорвала мышечные волокна наружу. А вот что внутри я не определил - опыта еще не было.

     - А вожатой? – поинтересовался Антон, - ну, той, что кость зубами, - поморщился он.

     - Обошлись нашатырным спиртом. Но иногда, чтобы вывести человека из ступора или прекратить истерику, можно и по щекам надавать. Это его отрезвит.

     - И что же, вы женщину можете по щекам? - удивленно приподняла брови Даша.

     - Врач должен быть и психологом и физиогномистом. После богатой практики в неотложке мне достаточно лишь мельком взглянуть на человека, чтобы понять его состояние, склонность к определенным болезням и даже характер. Иногда и по щекам приходилось…

     - Интересно как вы меня охарактеризуете, - с ехидцей в голосе полюбопытствовала Даша и вскоре об этом пожалела.

     - Вы девушка с глазами влюбленной лошади… - мгновенно ответил доктор.

     - Нуу…, - возмущенно выдохнула Даша. Затем, манерно отвернувшись, гордо произнесла: – Вы меня оскорбили! Я девушка честная, а вы врач. Врачи никогда не говорят правду, а всем врут! Врач от слова врать.

     - Я всегда говорю правду, – принял вызов доктор, - когда можно, - тихо добавил он. – Лошадь, потому что тяжести таскаешь на спине, - начал объяснять он, - а влюбленные глаза - потому что ты это дело любишь…

     - Вот, - указала Даша, призывая в свидетели смеющихся ребят, - весь вы такой…

     - Но не стану же я всем рассказывать, - он наклонился к девушке и что-то прошептал ей на ухо, - это будет невежливо, хотя сущая правда.

     Все увидели, как у Даши перехватило дыхание, и лицо покрылось красными пятнами.

     - Лучше расскажи ребятам, какие еще заболевания бывают на высоте кроме гипоксии? – направляю разговор в позитивное русло.

     - Запоры, – сразу ответил Денис Давыдович.

     <…>

     - Опять вы про гадости говорите, – брезгливо поморщилась Даша.

     - Вовсе нет, сударыня, - галантно возразил доктор. - Запор, или по научному непроходимость кишечника – частый спутник туристов и альпинистов, пребывающих на высоте, где из-за сухого воздуха и физической работы происходит интенсивное обезвоживание организма. К тому же запору способствует неправильно подобранный рацион – чрезмерное количество животного белка, в ущерб кашам и сухофруктам, содержащим клетчатку и пектин. Они являются основными сопроводителями и эвакуаторами кала. Мы знаем чемпионов по удержанию экскрементов в своем кишечнике, - подмигнул доктор смутившемуся руководителю. Кстати, - вспомнил он, - мою собаку Пектин зовут.

     - А сколько дней можно не ходить, – как-то странно переминаясь, испуганно спросил высокий турист с хорошо тренированной фигурой. Лицо его выражало напряженное внимание и тревогу.

     - Неделю, Витя. Но помните - запор провоцирует геморрой, - доктор поднял вверх указательный палец и обвел нас взглядом. - Вы подвергаетесь риску расширения и выпадения кавернозных вен нижнего отдела прямой кишки.

     - Дык, он от сидячей работы, - нервно возразил Виктор.

     - Нее…, может быть и предрасположенность. При тяжелой физической нагрузке и неправильном питании риск этого заболевания значительно увеличивается, - разъяснил доктор. Это заболевание сродни варикозному расширению вен. Заболеванию чаще подвержены женщины, – галантно склонив голову, к неудовольствию Даши, констатировал доктор.

     - Короче, я вам не буду рассказывать, что это такое. Знаю, - при первых признаках запора вы немедленно сообщите об этом мне. И мы обойдемся без проктологического вмешательства.

     - Слабительное, небось, пропишите, - уныло произнес длинный.

     - Нет, сделаю вам ректальное промывание кишечника.

     - Резать будете! – от удивления даже привстал Виктор.

     - Сделаю клизму, сударь, - миролюбиво сложил на животике ручки доктор.

     - А ты что, в аптечку клистир положил? – спрашиваю доктора.

     - Только трубку от старой капельницы. А кружку Эсмарха могу сделать из любой емкости, хоть из полиэтиленового пакета. Изолента в ремнаборе есть.

     - Давыдыч, - с трудом сглотнул слюну побледневший Виктор, - эта, на пару слов…

     - Сейчас, дорасскажу и пойдем, покурим.

     Кстати, Эсмарх Фридрих Август, один из первых использовал в хирургии асептики и антисептики. Предложил кровоостанавливающий жгут, эластичный бинт, наркозную маску. Но, к сожалению, имя свое увековечил посредством клистира.

     Слушая доктора, никто даже не улыбался. Все понимали, что подобное заболевание может случиться с любым человеком и в самое неподходящее время.

     - А вот аппендицит как определить?

     - Сложно. Ошибки врачей в догоспитальной диагностике составляют от пятидесяти до восьмидесяти процентов. А в походе, где нет специалиста, достоверность диагноза и вовсе невелика. Часто за воспаление аппендикса принимают боли в кишечнике, половой системе и почке. Кстати, с аппендицита я начал свою практику хирурга.

     <…>

     При подозрении на аппендицит необходима немедленная эвакуация. Во время транспортировки холод в области живота и прием антибиотиков (цефазолин, цефантрал, эритромицин и др.). Все, - закончил лекцию Денис Давыдович.

     - Круто, - находясь под впечатлением, произнес Антон, непроизвольно ощупывая правый бок. – Ну-ка, у меня язык белый, - обратился он к девушкам и широко раскрыл рот.

     - Вы пока потренируйтесь на Антоне, а мне нужно пододеться и спальник разложить, - шутливо предложил доктор. - Витя, тебе тоже не мешало бы засветло разобрать свои вещи, - позвал он длинного.

 

     Солнце уже закатилось за скалистый отрог. Сразу стало прохладно и сумеречно. По примеру доктора все пошли к своим палаткам, чтобы одеться теплее.

     - Что вы Вите рассказали? – лукаво поблескивая красивыми глазами, поинтересовалась Марина, когда доктор вновь присел на свой камень.

     - Крепись, подруга, придержи любопытство. Завтра с тобой в разведку пойдем, - так он называл очередное дежурство, – там оторвемся. Я тебе такое расскажу…, - закатил он глаза под одобрительный смех туристов.

     К ужасу Марины ребята начали наперебой вспоминать истории, связанные с доктором и его дежурствами. Как он однажды змею варил, как пытался перевести всех на подножный корм, используя экзотические рецепты.

     - Завтра у нас перевал 2А, - предупреждаю ребят, - день будет трудным, а дежурство легким. Подъем в четыре часа, - охлаждаю ликование дежурных.

 

     Денис полночи храпел. Поэтому, не дожидаясь пока прозвенит мой будильник, я вытолкал эскулапа из палатки. Так хотелось насладиться тишиной хотя бы еще полчаса. Но надежды мои не оправдались. Два раза доктор дергал меня за ногу, спрашивая, где спички. Затем он забыл - в какой стороне другая палатка. Узнав, в какой стороне и кто он есть, пошел будить Марину. При этом падал, гремел камнями и посудой. Я не выдержал и вылез из палатки. То же самое сделали все туристы, приняв чертыханья Дениса Давыдовича за сигнал к подъему.

     За ночь мышцы одеревенели. Идти нужно будет аккуратно, пока не разогреется тело, – подумал я, после того как несколько раз не смог сохранить равновесие. Прошел несколько метров на четвереньках, ощупывая крупные камни, пока к предутренним сумеркам привыкали глаза.

 

     На перевал зашли за полтора часа. Обычная ломовая работа по фирну. А вот спуск оказался сложнее. Верхняя часть перевала скальная - пришлось бросить две перильные верёвки. Затем несколько ступеней ледника с сетью трещин и ледопадов.

     - А если на леднике перелом? – вопросительно посмотрел на доктора Антон, когда мы расположились на отдых, - у вас там, в роще, дерева было много.

     Видимо, вчерашнее повествование доктора его здорового «зацепило».

     - Человек в трещину улетел, из чего шины делать? – допытывался парень, показывая на разлом. - Из ледорубов, что ли?

     - Что ли… - передразнил доктор Антона. - В трещинах не летают, туда проваливаются и падают, - постучал он пальцем по каске парня, - тьфу на тебя… - Привстав, Денис Давыдович с опаской заглянул в синеватый провал, уходящий в чёрную глубину. Затем, вновь присев на рюкзак, начал охотно рассказывать.

     <…>

     - Хватит гусей гонять, - прерываю лекцию, - сейчас будем обходить ледопад. Держаться плотно и не срывать ступени.

     Солнце уже поднялось высоко, и снег начал раскисать. Перешли под скалы и продолжили спуск по расширяющемуся снежному кулуару, выводящему на пологую ступень ледника.

     Слой снега здесь тонкий. Иногда при формовке ступеней пробивается гранитная плита. Предупреждаю группу, чтобы ступали аккуратно и вес переносили на пятки.

     Даша отстала. Останавливаю группу на отдых под прикрытием небольших скал. Ребята уселись на рюкзаки и достали свои перекусы.

     Все-таки Даша сорвала набитые ступени и съехала в неглубокую расщелину, образованную между склоном и вздыбленной гранитной плитой. Через секунду послышалось шипение, и вслед за девушкой мимо нас поехал пласт мокрого снега. Потом раздался тяжелый хлюпающий звук и крик, переходящий в высокие ноты.

     Слой мокрого снега смачно плюхнулся в углубление, из которого еще не выбралась девушка.

     - Стоять, - осаживаю ребят, инстинктивно ринувшихся на выручку Даши.

     Смотрю вверх, откуда сошла лавина, и четко говорю: «Достать лопаты. Виктор наблюдает за подвижкой снега. Мы с Денисом к Даше».

     - Не ори, - приказал Денис Давыдович бьющейся в панике Даше, - сейчас отскоблим.

     Мокрая лавинка запрессовала девушке обе ноги. Теперь она стояла в опасном месте между склоном, с которого в любой момент мог сорваться еще один пласт и почти вертикальной трехметровой плитой. Девушка дрожала и терпеливо ждала помощи. Было видно, что она сильно напугана, хотя пытается сквозь слезы улыбаться.

     Лавинные лопаты оказались бесполезными. Мокрый снег уплотнился словно схватившийся цемент.

     - Снег спрессовался, - отдаю лопату подошедшему Антону - ковырять его бесполезно. Нужно воду отводить…

     Свой легкий ледоруб я меняю на старый ВЦСПСовский Антона.

     - Работаем вдвоем. Остальные, бегом за скалы! – кричу ребятам, наблюдающим за нами. - Ну, Денис, ты справа я слева. В бешеном темпе, пока еще одна не сошла! А вы чай грейте, мою пуховку достаньте, - успеваю крикнуть парням, уносящим Дашин рюкзак за скалы.

     Работать в тесной расщелине неудобно, при каждом ударе можно вырубить не более ложки спрессованного снега, теперь уже больше похожего на лед. В углубление сразу же затекает вода. Еще нужно стараться не задеть ледорубом ноги девушки.

     Насквозь промокшие ботинки быстро проводят тепло. Но, самое страшное, это сильное сжатие ног и нарушение циркуляции крови.

     Дашу вырубили примерно за полчаса. Руки уже не слушались, было трудно дышать.

     - Давай посмотрим ножки-ноженьки, - ласково приговаривал Денис Давыдович, закатывая брючины трясущимися руками, после того как мы почти волоком транспортировали девушку за скалы.

     - Если бы не специальные ботинки с усиленными вставками, сейчас бы я прокаливал ножовку, чтобы ампутировать раздавленные ноги, - успокоил он девушку. - Так что ты молодец, не пожадничала на хорошие ботиночки, - растирая ступни спиртом, - бодро произнес эскулап. - Скоро будешь бегать.

     При этих словах всхлипывающая Даша начала закатывать глаза, а потом заревела в голос.

     - Пореви, пореви, - продолжал успокаивать доктор сотрясающуюся от рыданий девушку, - нечего в себе держать…

     - Что, психолог, специально девку спровоцировал? - киваю в сторону Даши, которую пыталась успокоить Марина.

     - Ничего, пусть проревется сейчас, - принимая кружку с горячим чаем, сделал заключение Денис Давыдович. - Думаю, завтра все будет в порядке.

     - Примерно 7 метров сорвалось, - выжидающе смотрю на доктора, и встряхиваю онемевшие руки, - А если больше? Что бы тогда делал?

     - Если бы, да кабы, - поморщился Денис, - не знаю. И представить не пытаюсь. А делать, кстати, должен был ты, - посмотрел он мне в глаза. - Отстань! – раздраженно отмахнулся доктор.

     До зеленки оставалось не более часа спуска по языку ледника, усеянному чернеющими камнями. В нижней части зачехленный ледник переходил в моренные валы, на которых есть оборудованные стоянки. Но я сказал ребятам, чтобы ставили палатки у борта ледника на пологих скалах. От приподнятых выглаженных плит доносился гул потока. Там можно было поставить две палатки и приготовить ранний ужин.

     Заканчивался еще один день нашего непростого похода. Я снова и снова переживаю случившееся. Вспоминаю виноватый взгляд Виктора – он должен был замыкать группу, но почему-то Даша оказалась последней. И спрашивая себя – зачем пошел в этот ледяной хаос, да еще повел за собой доверившихся друзей.

     Интересно, о чем сейчас думает Денис? В его жизни было много трагедий. И, несмотря ни на что, я сегодня буду вновь просыпаться от его могучего храпа.