Яблоки.

	Автор: Бусинка 0
Чем чаще Вы делитесь стихами в соцсетях и блогах, тем больше Вас читают!

Опубликовано Бусинка в Втр, 11/03/2014 - 22:25

                                                   

                                          Предисловие или обстоятельства времени и места…(70-е гг прошлого века)

    Новенькие, которых автобус вёз из города, прилипли к окнам, рассматривая места и гадая, куда их поселят.  Варианты предполагались вслух разные…

   Оказалось, что выделенный городским «помощникам» дом для проживания стоит особняком на верху холма слева от шоссе, а справа  в линию друг за другом спешат жилые, не   всегда опрятные, крестьянские избы с участками. Потом вдоль дороги скучно тянется неровная, с мелкими кустиками и травянистыми кочками полоса пустыря, которую вдруг резко и надолго обрывает плотной стеной густой еловый бор, подходящий с двух сторон вплотную к дороге. Глядя на него, можно было бы предположить, что грибов там – вёдрами носить. Шоссе, словно острый язык ящерицы-охотницы, стремительно разрезает плоть леса и интимно сворачивает куда-то влево,…то так, если бы пришлось ехать и ехать дальше, однако у дома на холме маленький округлый автобус всех выгрузил и, покряхтев на развороте от старости, тут же укатился обратно, как зачерствевший от времени колобок.

   Эта обратная сторона, откуда только что ехали, радовала глаз куда более разнообразной картиной: дорога с холма живописно ныряет круто вниз, послушно стелется мостом через мелкую и  не очень широкую речку, затем поднимается опять вверх к темно-зелёным елям, за которыми просматриваются многочисленные острые носы крыш – там осталась основная часть села.  Левый склон вдоль реки по ту сторону моста был забытым и заброшенным кладбищем, выше – кусты орешника и берёзы, между которыми угадывались очертания нескольких одноэтажных примитивных строений - чуть ли не дощатых общежитий для приезжих сезонных помощников. Где-то там, среди них скрыта небольшая площадь с административным зданием управы, куда придётся приходить чуть ли не каждое утро, а дальше опять дома. Автобус провёз их мимо всего этого, и предполагалось, что ребята успели запомнить по пути, где что. С правой  стороны этой ласковой и чистой речушки деревню обнимают поля, а ещё ниже  и дальше по течению, за полями распластались приземистые корпуса свиноферм. Весь пейзаж  лёг на душу сразу, и к этому добавился тонкий щемящий запах яблок  с многочисленных яблонь на личных участках, поэтому только что  оставленный шумный город вспоминался уже чем-то потусторонним и скучным. Ближайшие две недели жизни будет  тишина,  вольный  деревенский воздух среди полей, с которых надо убирать урожай, и вот этот удивительный аромат яблок, который почему-то будоражит и дразнит воображение...

 

     Дом для горожан, несмотря на всю свою запущенность внутри, в принципе всем понравился. Он оказался большим и крепким, только крыльцо было с проломленной посередине доской. Сразу от входа  длинный коридор разделял пространство на условно женскую и мужскую половину: две большие спальни, где стояли допотопные кровати со стальными сетками и валиками матрасов на них, и к каждой сиротливо прижалась боком  старая обшарпанная тумбочка. Среди грубой аскетичности и уныния этих комнат бельё, аккуратно наложенное на свернутый матрас, белело и светилось каким-то маленьким случайным праздником. Шкафа не было, но несколько крупных крючков на стене рядом с дверью решали вопросы с верхней одеждой. Впрочем, при желании, можно было вешать телогрейки на крючки помельче в коридоре, - их было много. Сам коридор заканчивался большой  кухней с печкой у стены, электроплиткой и большим столом в центре. Две большие скамьи и пара табуреток довершали всю обстановку, хотя надо отметить ещё скамью у другой стены, ведра для воды у входа и незатейливую посуду, сложенную горой в старый большой таз.  Туалеты, как выяснилось, сделаны в отдельном сарае в глубине участка, и там же длинный умывальник с пятью кранами. Дополнительно в сенях на стене висело ещё  два рукомойника с вёдрами под ними. Дачный быт,… простой, суровый, но если все подружатся, то две недели пролетят незаметно…

 

 Девушки, оглядевшись,  тут же заняли левую от кухни комнату и начали хлопотливо разбирать рюкзаки с вещами, а ребята, побросав рюкзаки прямо в коридоре,  куда-то дружно пропали.

  Это только потом выяснилось, что старшие из них пошли отмечать всех прибывших в списках, а остальные отправились в магазин за едой.  Но девчонки, не сообразив спросить про время обеда в столовой и обнаружив, что ребят уже нет, тут же обиделись.

   В этот раз из города «на картошку» было послано сразу девять человек – пятеро ребят и четыре девушки. Из ребят двое старших были женаты. Отправлены все были, как всегда, по «разнарядке»: совхоз бедствовал, из года в год ему требовалась помощь людьми. Посылали обычно тех, кто помоложе, выплачивая за сезонные работы небольшие деньги, которые, впрочем, всегда были кстати. Заработок был дополнительным к основному в городе, к тому же многим нравилось вырываться в августе-сентябре на несколько недель, отложив столичную суету и собственные проблемы на «потом».

 

     Когда вещи были разобраны, телогрейки развешаны, всякие мелочи и книжки разложены, обнаружилось, что наручные часы только у двоих, между тем надо было где-то раздобыть еду, так как с утра к четырём дня все проголодались.

    Самой старшей девушкой была двадцатипятилетняя Соня. Она года три подряд приезжала в августе или сентябре «на картошку». Катя и Люда были в первый раз, им было по двадцать одному году, а младшей Тоне (или Тосе, как она представлялась обычно) - девятнадцать. Год назад её уже посылали сюда на пару недель в конце сентября, но тогда всех приехавших «помощников» поселили в одном из тех корпусов, где теперь разместили студентов–медиков. Их тоже привозили  каждый год для сбора овощей, но пораньше на месяц. Почему их привезли сейчас, в сентябре, Тосе было непонятно.  В ту, прошлогоднюю осень с Тосиной работы было отправлено в основном много взрослых солидных людей, и всё поначалу было серьёзно и скучно. Со студентами они пересеклись лишь на пару дней, и те уехали. А потом, … даже вспоминать не хотелось, что было потом, однако девушка с готовностью согласилась ехать в совхоз опять, то ли пытаясь от самой себя убежать, то ли  доказать себе что-то.

 

I.

      Девушки топтались возле дома в нерешительности, обсуждая, стоит ли ждать ребят, или идти обедать (или уже ужинать?) в другую часть деревни, где работала большая столовая. Тося помнила, что кормили там, в общем-то, неплохо. И недорого.  Решили идти обедать и дверь в дом заперли.

   Но тут  кто-то обратил внимание на две небольшие фигурки далеко внизу на мосту, которые обнявшись, двигались по самой середине шоссе. Машины в это время дня ходили редко, а сейчас  и вовсе  было пусто. Тося разглядела двух щуплых мужичков в телогрейках, которые шли, шатаясь и поддерживая друг друга в моменты особо опасного отклонения от вертикали, потому, вероятно, и падения им удавалось благополучно избежать. Но иногда казалось, что всё:  сейчас оба рухнут на асфальт. Девушки молча, завороженно следили за их приближением. С определённого момента стало слышно, что время от времени они ещё что-то хором кричат, а чуть позже стало даже понятно, что  ребята  пытаются петь «Варяга». Это были двое самых младших из ребят – Женя и Толя, и, судя по всему, они были очень пьяны.  Женька всё время затягивал одну и ту же строку. Толя норовил крутить широким брючным ремнём над головой, а на слове «не сдаётся» вскидывал руку с ним вверх, как если бы это был флаг.  Получалось плохо, равновесие тут же терялось, и  Женя ловил товарища. Тогда они начинали петь заново. 

  Тосе захотелось куда-нибудь убежать, и она отвернулась,  остальные продолжали хмуро наблюдать за таким театральным приближением.  Как только ребята свернули с шоссе на дорожку к дому, девушки, почти не сговариваясь, молча и решительно отправились вон мимо них, а  Соня, поймав руку Женьки, молча сунула в ладонь ключи и побежала догонять подруг. Вид пьяных семнадцатилетних мальчишек был невыносим, и девчонки, не оборачиваясь, отправились  в столовую. Начало общения в группе предполагало, мягко говоря, явные недоразумения …

 

    Уже потом, когда острота неприятной истории сгладилась,  девушки узнали подробности от остальных ребят. Те, оказывается, накупили продуктов, рассчитывая на обед дома, и пошли записывать себя и остальных на завтрашние работы. Младших отпустили с продуктами и водкой домой.  Женя с Толей дошли до моста, не выдержали запаха колбасы и хлеба из авоськи, уселись прямо на обочине, но почему-то решили начать с  водки.  И так как мальчишки были очень голодными, а по воспитанию «домашними» и приличными, то пол-литра на них сказалось критически: ребята опьянели сразу, про сумку забыли и честно пошли «домой».       Придя, они не нашли почему-то дверь, и логично решив, что в дом можно попасть и через окно, полезли спать под крыльцо сбоку, которое оставалось незашитым досками, при этом Женька так и держал данные ему ключи в руке. Как быстро им это удалось, никто не узнал, но, видимо, они увлеклись и под дом, стоявший на высоком цоколе из четырёх больших брёвен, заползли довольно глубоко, где, наконец,  благополучно  заснули. Остальные, вернувшись, долго не могли понять, откуда идёт храп, так как окна были заперты. В общем, когда от девушек стало ясно, что ключи где-то тоже под  домом, Славка, из оставшихся ребят ростом поменьше, но ловкий и крепкий, полез за ними с фонариком в ту же дыру. Вылез, чертыхаясь, весь перепачканный, но с ключами. Потом ребята азартно лили воду из кружек в щели пола, чтобы «пробудить» хоть одного из двух, и по очереди кричали в дыры пошире, стараясь не материться, – так они  пытались выяснить, где еда. Девушки опять всего этого не выдержали и пошли «куда глаза глядят» – то есть, обратно вниз на мост. Там Люда, идущая с самого края шоссе, углядела знакомую авоську с кульками.  Среди прочих продуктов из двух десятков яиц полностью разбитыми, как выяснилось, была лишь пара, а чуть треснутые были не в счёт. И девчонки вернулись в дом, торжественно неся ребятам  «добычу». Те от радости тут же простили девушкам их самостоятельный  поход в столовую, и, бросив возиться с пьяными, расселись за  широкий деревянный стол, ожидая яичницу с колбасой.  Вечер прошёл мирно, к двенадцати ночи все разошлись спать.

 

 

                                                                 ***

   Длинный автомобильный гудок ворвался в уши спящей Тоси, и казалось, что звук никогда не закончится. Девушка, почти не открывая глаз, села. Гудок смолк. И Тося блаженно упала на подушку. Однако машина за окном загудела опять требовательно и препротивно.

-  Вставай, это нас так будят, - услышала она почти над ухом крик Сони. Гудок оборвался так же неожиданно, как начался. Но за дверью оглушительно гулко по доскам пола затопало сразу много ног.

-  Девчонки! Вставайте, за нами машина, а то останетесь без завтрака, - Володя низким громким голосом за дверью сразу вернул Тосю в реальность. Она глянула на часы у подушки:  без десяти семь.

-  Девушки, - подхватил пробегающий по коридору Вадик (вместе с Володей они были самыми старшими и женатыми), - у вас только пять минут на сборы.  Туалет отменяется. В семь тридцать нам уже на поля…

- Как это? – сонно, не поднимая головы, спросила Люда.

А Катя продолжала крепко спать, отвернувшись от всех к стене.

- На заре ты её не буди… - вдруг грянул хор из трёх хриплых голосов. Смех и топот через секунду раздался уже на крыльце.

   Тепло одетая Соня стояла у самой двери комнаты, где висело небольшое зеркало и быстро, но как-то необычно повязывала платок на голову. То и дело взглядывая на неё, Тося и Люда торопливо натягивали спортивные штаны и свитера.

- Ну, толкните вы Катю-то, - махнула она рукой, явно довольная своим отражением, - ей же ещё одеваться. Я пойду уговаривать шофёра подождать ещё минут пять.

- Катя! – не сговариваясь, вместе закричали  девчонки, но Катя только повернулась к ним лицом и продолжала спать. Судя по всему, она и гудков не слышала.

- Катя, быстрее вставай, все из-за тебя без завтрака останутся, - Тося потрясла спящую за плечо,  ждать реакции не стала и тоже пошла за дверь.

На шоссе в пятидесяти метрах от дома стоял маленький округлый деревенский автобус. Соня и Вадик о чём-то горячо спорили с  водителем, остальные сидели внутри. В том числе и  вчерашние «ползуны» под  дом.

Тося быстрым шагом подошла к ним и виновато пожала плечами: мол, опаздывают. Водитель крякнул и полез в кабину. В это время показались Люда с Катей, на ходу судорожно запахиваясь в телогрейки - утренняя свежесть была ощутимой. Едва все вошли, автобус рванул вниз по шоссе через мост. Уже через пять минут народ поднимался на высокое крыльцо столовой.

 

  II.

        Маленький мужичок непонятного возраста на входе в столовую держал большую раскрытую папку с длинными таблицами.  Лично поглядев на каждого и поставив каждому галочку против фамилии, он ласковым голосом объявил, что все девушки после завтрака – на сахарную свеклу. А ребята – с ним. Куда «с ним», не уточнил, но ребята  не спросили. Девушкам велено было ждать машину с водителем Степаном. До её приезда было минут двадцать-тридцать, и все отправились приводить себя в порядок, благо туалетная комната в здании столовой была большой и опрятной. Сообразив, что завтракать придётся очень быстро, девушки в зеркало долго не глядели. Картошка с селёдкой так рано Тосю удивила: в прошлом году утром всё-таки была каша и сыр. А кофе с молоком настроение сразу испортили, так как в остывшей бледно-коричневой жидкости плавали непереносимые с детства пенки.  Оставалась надежда на чай. Но первая партия «помощников» весь огромный чайник кипятка выпила.  Слава с Соней тут же пошли куда-то внутрь просить всем чая.  Пока ели картошку, чай приготовили, но пить его приходилось, быстро перехватывая пальцами  горячие стаканы, обжигаясь и ругаясь, - времени подождать уже не оставалось.

     Ребята пожелали девушкам не унывать и ушли. Повздыхав, вышли и девушки. Перед столовой стояло несколько грузовиков и ни одного автобуса. Народ постепенно распределялся по назначенным видам работ, собираясь возле «своих» грузовиков. Женщин было мало, в основном молодые мужчины, все явно городские, хотя в телогрейках и в грубых рабочих сапогах. Накануне Вадик всем девушкам велел надевать сапоги, не стесняться и не капризничать, так как работы будут очень грязные. Тося помнила, что сбор картошки в мешки был невыносимо скучен и утомителен. Все до колен и локтей были перемазаны землёй, так как в тот год шли дожди. Сейчас небо было высоким, прозрачно звонким, земля упругая, чуть мокрая от росы, и всё предвещало тёплый день, поэтому мысль о том, что в телогрейке придётся париться, а в резиновых сапогах ноги будут гореть, заранее раздражала.

 - Нам надо найти какого-то Степана, - деловито сказала Соня.

- Я пойду к этим грузовикам, а вы к тем, - предложила Тося и тут же пошла к самому первому в ряду.

- Тось, нам автобус дадут, - крикнула Соня.

- Не надейся, такого я не помню, - отвечая на ходу,  Тося дошла до самого первого грузовика в эту сторону дороги и, прыгнув на подножку, заглянула в кабину. Там сидел здоровенный лет сорока водитель, весь заросший щетиной. Глаза его были закрыты, а рот приоткрыт, как во сне. Но большой ноздреватый нос, живущий на лице какой-то своей потаённой жизнью, выдавал бодрствование. Девушка отпрянула, неловко спрыгнув на землю, - на звук шофёр даже не повернул головы. « Ах, так! - тут же рассердилась Тося то ли на его невнимание, то ли  на свой страх, - сейчас он у меня будет любезным!»

- Простите, пожалуйста, - дотянувшись снизу и сильно рванув на себя дверцу, она посмотрела на водителя трогательно и упрямо. По опыту знала, что мало кто мог противиться этому взгляду. – Вы не Степан? Мне очень нужен Степан, - Тося подчеркнула это «мне», как будто речь шла совсем не о работе. Открыв наконец глаза, мужик лениво повернулся к ней с ворчанием «всем нужен этот Стёпка» и застыл. В это время  донесся крик – её звали подруги, которые, видимо, уже отыскали Степана.

- Ой, простите, - девушка обворожительно улыбнулась, - кажется, уже нашёлся, - и развернувшись с этими словами, она побежала вдоль грузовиков почти к последнему в ряду. Сзади громко хлопнула дверь, Тося обернулась и увидела, что мужик вылез, оказавшись ещё больше, чем можно было себе представить. При этом вслед ей он глядел каким-то смешным растерянным взглядом мальчишки, которого обидно обманули. «То-то же!»- отметила про себя Тося.

   Между тем девчонки стояли перед молодым крепким, не слишком высоким синеглазым парнем, с лихо заломленной кепкой. Его грузовик был уже заполнен людьми, - похоже, что последних четверых он брать не хочет. Тося, раскрасневшись от бега, со словами «Здрасьте Вам, поехали!» сходу собралась лезть через борт в кузов. Все засмеялись, и сверху мужчины протянули ей руки.

- Нет-нет! Так не пойдёт! – Степан жестом остановил направившихся к борту девушек. – Ишь, какая прыткая. Вы двое, - он кивнул Кате с Людой, - в кузов, а вы обе ко мне в кабину, понятно?

- А нельзя наоборот? – обиженно спросила Катя.

Но Степан уже садился к себе за руль, а Тося с Соней  побежали с другой стороны. Катю с Людой благополучно втащили через высокий борт молодые ребята. В кузове было ещё несколько девушек.  Все сидели на низких длинных скамьях очень плотно.

    Между тем Тося оказалась рядом со Степаном, от которого пахло чистым стираным свитером и вполне домашним, даже каким-то съедобным запахом – не то молоком, не то свежим хлебом. Он покосился на неё и поехал. Но через десять минут вдруг остановил грузовик у какого-то дома с большим участком. Крикнув на ходу «подождите, я щас!», парень выскочил и побежал к калитке. Девушки  услышали, как из кузова им застучали в заднее окно кабины. Соня, открыв дверь, слезла на подножку и  передала его слова. В кузове заворчали, но уже спокойнее. Через несколько минут Степан вернулся с большим кульком в руках. Он открыл дверь со своей стороны, залез и одной рукой кинул свёрток на колени Тосе. Что-то круглое, тяжёлое чуть не скатилось с колен – девушка едва успела придержать плотный газётный кулёк.

- Держи, не роняй! Подкормить тебя надо.

Тося развернула бумагу и обомлела: два огромных, просто гигантских яблока – она таких никогда не видела, как пара диковинных живых существ, лежали на коленях и источали  дивный острый аромат.  Что это был за сорт, девушка не знала, по цвету было похоже на антоновку, хотя кожица и запах были другими. Степан был явно доволен впечатлением и рулил, негромко насвистывая что-то лихое и непонятное.

- Спасибо, - Тося мучительно думала, что ещё сказать, чтобы не было так явно видно её замешательства от величины подарка. Выручила Соня:

- Неужели у Вас такие яблоки растут?

- Ну да, в этом году такие, - Степан вёл машину быстро и всячески показывал своим видом, что ему не до разговоров. Очень скоро он свернул на грунтовую дорогу, но скорость не сбросил, поэтому девушки отчаянно вцепились в сиденье, так как грузовик подпрыгивал на каждом бугре. Яблоки прижали между собой.

- Впредь опаздывать не будете, - пробурчал он, когда вдруг резко остановился на краю поля. – Ждите, сейчас к  вам подъедут.

- Спасибо за яблоки, - ещё раз поблагодарила Тося и улыбнулась ему от души, как могла.

        Парень только кивнул, не глядя, вылез из кабины и пошёл открывать кузов, чтобы спустить всех девушек. Первыми из кузова вылезли Люда с Катей, но тут подъехал трактор с прицепом, и из кабины кто-то, сидящий рядом с водителем, резко замахал рукой. Степан опять согласно кивнул, крикнул остальным девушкам остаться и закрыл обратно бортик на засов. С трактора на землю спустился тот самый невысокого роста мужчина, который проверял присутствие «помощников».  Он пометил в своей тетради первых четырёх девушек, всех остальных велел везти на следующее поле. Оставленным было дано указание дёргать и потом собирать сахарную свёклу в кучи, чтобы было удобно сразу много закидывать на прицеп трактора… Три - четыре часа работы – обед и потом ещё два часа. Если дадут трактор. На обед идти самим,  недалеко - с полчаса где-то …

   Затем «невысокое начальство» забралось в кабину к  Степану, и через пять минут уже никого не было, если не считать водителя трактора, который, похоже, решил приятно подремать внутри и не выходить к ним до видимых результатов. Девчонки приуныли: поле показалось необъятным.

 

                                                               ***

   Сахарная свекла, большая и очень грязная, важно торчала на уползающих далеко-далеко грядках. Куда-то надо было деть яблоки, так как ни в один карман телогрейки даже по пол-яблока бы не влезло. Катя с Людой явно завидовали такому богатству, но Тося сразу сказала, что «в первый же перерыв начинаем их есть». Потому решили положить их под лопухи со стороны дороги, и место запомнить. Через некоторое время туда же полетели телогрейки и платки, через полтора часа руки, спина и ноги болели, и всем казалось, что сделали очень много. Решили собирать выдранную свёклу в одну большую кучу. Но тут затарахтел трактор, и водитель крикнул, что будет медленно ехать, а девчонкам надо кидать свеклу прямо в кузов прицепа.  Девушки озадачились: свекла выдёргивалась и бросалась, как попало в междурядье без учёта на такой «бросок», и никто не был в себе уверен, что она, свекла, попадёт именно в кузов, благополучно перелетев через борт. Но начали послушно пробовать и тут же раскидали весь «урожай» на дорогу. Тракторист  сдался и стал ждать, пока девчонки всё-таки соберут кучу поближе к прицепу, а уже потом прицельно закидают всё наверх в кузов. Оказалось, что навыдёргивали  не так уж много: едва-едва  до бортов дошло, и водитель потребовал продолжения работы. Наконец, внушительная гора свеклы в прицепе стала видна всем, и с милостивыми словами: «Хватит, что ли…»,- он уехал.

    Девушки плюхнулись на свои телогрейки в лопухах и стали рассматривать руки – у каждой на ладонях было по несколько волдырей, грозивших лопнуть при следующей работе. При этом никто не представлял себе, как вымыть  эту въевшуюся за три часа грязь, и что делать, если сейчас приедет ещё один трактор. Про яблоки даже не заговаривали – такими руками никто не хотел их пачкать. Время было уже около полудня…

Так и сидели, ладонями вверх, чтобы солнце подсушивало мокрую грязь… В это время мимо, не слишком быстро и подпрыгивая по неровной дороге, проехал грузовик с людьми. Соня прокричала про обед, и ей успели подтвердить – все ехали в столовую.

 

   Пока  девушки добрались туда пешком, народ почти разошёлся.  Отмывшись, насколько возможно было отмыться мелкими обмылками мыла на раковине, девушки обнаружили, что мясо съедено до них, остались только макароны с сыром, странного вида суп и компот. Суп проигнорировали, но взяли макароны и выпросили чай. А потом наслаждались этими необыкновенными душистыми яблоками, которые всё-таки подняли настроение и примирили их с грязной работой. Однако надо было что-то делать с водяными мозолями…

Вернувшись на своё поле, девушки обнаружили заждавшегося тракториста и хозяйственные хлопковые перчатки, которые он привёз им «в дар от администрации совхоза».  Но больше ещё одного прицепа им собрать в этот день не удалось: с непривычки всё делалось скорее бестолково, чем быстро.

 

    Зато обратно им удалось проголосовать вовремя грузовику с людьми, и доехали почти в комфорте – все сидели на тюках с сеном. Когда пытались перелезть через борт, их чуть ли не на руках спустили два здоровых бородатых парня, Тосю с Людой – рыжебородый, а Катю с Соней – чёрнобородый.  При этом оба сильно выделялись из всех городских помощников – они были и выше и, так сказать, могутнее остальных приезжих парней, весело подмигивали и улыбались всем девушкам, только Тося почему-то испугалась сразу. Внешне она не показала вида, но затаилась, так как почувствовала, что эти молодые мужчины лет тридцати уж очень «размашистые», как она внутри себя называла таких, или … пьющие. Поэтому по сравнению с остальными девчонками она старалась не кокетничать и вообще, сказав строго «спасибо!», тут же напустила на себя почти неприступный вид. Но богатырям было достаточно улыбок от остальных, и они, довольные, весело полезли обратно в кузов. Грузовик уехал.

 

    Между тем в доме уже хозяйничали  двое старших ребят. Посуда была выставлена на стол, пара вёдер воды ждали своей участи. Рукомойники тоже были полны воды, и девчонки с некоторым отчаянием тут же начали приводить себя и свои руки в порядок, тщательно отмываясь и наклеивая на волдыри пластыри. Вернулись остальные ребята с большим пакетом грибов и картошкой с поля. Этот, второй общий ужин  стали готовить сразу  все. 

За столом шумно делились впечатлениями: ребят послали развозить мешки с комбикормом на свиноферму  или прессованное сено в коровники. Младшие ребята с удовольствием хвалились, как много тяжёлых мешков им пришлось перекидать. Старшие посмеивались. Но почему-то рассказам девушек о том, как высоко и сколько надо было закидывать свёклу, никто из них не поверил.  Заспорили остро и безостановочно.

Особенно горячились Соня и Катя, и только Тося, слушая, всех молчала. « И чего кипятятся?- думала девушка. - Какая разница, верят они нам или нет…»

- Тось, а ты чего молчишь? – басом перекрыл все голоса Володя. В его низком рокочущем голосе почти всегда звучали властные интонации. Все примолкли.

- Да ну вас всех, - начала Тося, - мы и так все устали, перед глазами свекла до сих пор мелькает, а вы чего-то ещё спорите. Не, пойду воздухом дышать.

- И я пойду, - вдруг продолжил он, вставая, - а вы спорьте-спорьте и не стесняйтесь, - он подмигнул.

Тося уже была в коридоре, когда у выхода её нагнал Володя.

- Слушай, ты далеко-то не уходи, или я с тобой, хочешь? А то тут народ такой… - он не договорил, но было понятно: он не отстанет.

Однако Тося обрадовалась. Володя ей сейчас был нужен. Он, именно он был другом того, с кем ранней весной ей пришлось так резко расстаться. И всё это время хотелось мучительно знать, как теперь у того парня идёт жизнь, вспоминает ли он её, Тосю, из-за которой, как выяснилось, у него была отложена свадьба. То, что у него была невеста – девушка не знала, влюбилась сразу, с первого взгляда тут, «на картошке», но то, что он обманул и её и свою невесту, встречаясь с обеими, её потрясло.  После тяжёлого объяснения между ними и всех его хлипких причин, почему он должен жениться на той, она сказала только одно слово в ответ: «Дрянь!» и замолчала. Он ещё что-то бормотал и оправдывался, но ни слова по дороге из гостей, когда их провожали друзья девушки, у которых и произошло это объяснение, он от неё не добился. Как только со всеми распрощались, Тося резко отвернулась от него, нырнула в метро, и, не оглядываясь, почти побежала.

  Больше девушка его не видела: он уволился, впрочем, как и его невеста, а девушка решила мстить. И мстить сразу всем, кто видит в ней «лёгкую добычу».  Её внешность была настолько обманчива, а поведение настолько вызывающе, что ей либо сразу предлагали переспать, либо принимались долго и трогательно ухаживать, но исключительно для того же, а вовсе не для серьёзных отношений. И Тося играла. С разными по-разному, бросая каждого в самый неподходящий  для него  момент. Самое странное, что ребята начинали после этого её уважать, но по понятным причинам сторонились её.  А девушка по-прежнему не могла забыть только одного, и никто пока не занимал его места  в сердце. С Владимиром она иногда сталкивалась в обеденный перерыв, но кроме доброжелательного спокойствия она от него ничего не ощущала. Иногда ей казалось, что он сочувственно смотрит на неё, но ни разу после разрыва с его другом он не пытался с ней заговорить более, чем привычно приветствовать её с улыбкой при встрече.

То, что он оказался в группе посланных на уборку овощей, для неё было сюрпризом, но виду не подав, она общалась с ним так, как будто узнала его, как и остальных ребят, только в автобусе.

В группе друг друга поверхностно знали ребята и, отдельно между собой, девушки : всех собрали из разных отделов большого предприятия. Поэтому в пути из города в совхоз все с удовольствием перезнакомились поближе и разговорились.

 

- Тось, смотри, там скамейка у бывшего огорода, пойдём посидим?

- Пойдём, я так устала, что гулять неохота, - и Тося направилась к скамейке у дальнего края участка.

 

III.

  Некоторое время они сидели молча. Тося смотрела в небо, Володя – то вперёд, то на неё.

- Ты…ты ещё переживаешь, - не то вопросительно, не то утвердительно начал он.

- Нет! – она резко повернулась к нему. – Я не понимаю, почему, зачем ему надо было морочить голову, - и, помолчав, со вздохом продолжила:  - Да, не могу простить…

- Тось, а ты не жалей. Честно сказать, ты бы не выдержала. Он же стакан грызёт…

- Как это? – не поняла девушка, и её фантазия тут же нарисовала обкусанный почти до дна стакан.

- Ну,…алкоголик он, понимаешь? Так что ты вовремя…- он не договорил и замолчал, уставясь в небо.

- Вот Вы где устроились! – по тропинке к скамейке шёл  Славка.  – Неужели не устали? А я с вами, можно?

- Нет, - Тося встала быстро и решительно. Девушка испугалась, что разговор был подслушан, и ей захотелось сразу убежать.  Но надо было сдерживаться, кто знает, вдруг они потом будут обсуждать. – Вообще, ты прав, садись, а я пошла спать, с непривычки надышалась… Спокойной вам ночки, и …будите нас, если проспим, - она  поспешила в дом. Сзади не было слышно ни звука.

 

  Утром после завтрака знакомый грузовик уже стоял ближе всех к крыльцу столовой. Степан ждал в кабине, облокотившись на открытое окно.  Люди подтягивались постепенно, но всякому, кто желал забраться в кабину к водителю, он молча показывал пальцем в сторону кузова грузовика.  С завтрака девушки вышли опять одними из последних. Степан открыл свою дверцу и, ткнув пальцем в Тосю и Соню, велел им таким же молчаливым приказом садиться к нему.  Ребята загудели, девушки засмеялись, а Степан на всех грозно цыкнул «Тихо!» и завёл мотор. Те, кто ещё был на земле, быстро полезли в кузов, Тося с Соней побежали на «свои места».

На сидении для Тоси опять лежал кулёк. «Яблоки!», - догадалась девушка. Она заглянула внутрь – да, там двумя притихшими большими зверьками лежали огромные душистые яблоки.  Степан покосился и довольно хмыкнул.

- Спасибо! Прямо сокровище дарите! – Тося была растрогана таким вниманием.

- Меня завтра не будет, с утра в город шлют, а послезавтра работаю. – Он опять повёл грузовик по грунтовой дороге так быстро, что девчонки вцепились в сидение, стараясь не ойкать на ухабах. Как там сзади, в кузове, даже думать не хотелось. Однако уже через 15 минут девушки были у края «своего» поля. Степан тут же умчался. Трактор для перевозки свёклы уже был готов для её закидывания – длинная стенка прицепа была наполовину опущена. Тракторист о чём-то тихо говорил с «начальством». Девушки начали было приветливо здороваться, но оба мужика так сурово кивнули в ответ, что приветливость испарилась.

– Что так сурово смотрите? – спросила Соня.

- Ещё два-три дня и вас всех надо переводить на другие работы, а свёкла не убрана – проворчало «начальство».

- Ну, так другие будут вместо нас, - начала Катя. – Мы ж не можем за два дня с таким огромным полем справиться.

- Да вы пока лучше всех. Может, и план сделаем.

-  А это что - одно поле только?- Катя продолжала спрашивать, явно желая оттянуть время работы. Между тем все уже влезли руками в  огромные холщовые рукавицы и пошли в начало грядок.

- То-то и оно, что не одно, но приходится выбирать, что важнее. Больше накидаете – больше заработаете, и нам тоже …лучше, - начальство хлопнуло по папке, махнуло рукой и двинулось пешком по дороге. Тракторист ушёл дремать в кабину, а девушки опять занялись этой нудной тяжёлой работой, стараясь не участвовать в ней эмоционально. Думать можно было о чём угодно, и Тося думала о странных дарах Степана. Вернее, о его поведении. Так за ней ещё не ухаживали. Собственно, она даже сомневалась, было ли  это попыткой понравится, или просто по каким-то необъяснимым причинам  Степану действительно захотелось её «подкормить».  Себя она считала не просто нормальной, но в некоторых местах даже толстой. И пока никто её в этом переубедить не мог.

  А вечером все опять с  азартом ели жареные грибы с луком и картошкой. Ребята заканчивали раньше девушек и успевали за пару часов принести свинушек на целый таз. Разбирали их все за столом, но так как делать надо было всё быстро, то за два дня само собой сложилось разделение труда. После ужина  Володя  с Тосей шли на ту же скамейку, но теперь уже никто их не искал. Они сидели и молчали. Потом расходились спать. Один раз только Володя спросил, что она думает о яблоках, которые ей дарит водитель. Оказывается, девчонки уже похвалились ребятам своим «десертом». Тося пожала плечами и сказала, что она их просто ест. Благодарит и просто ест вместе с девочками после обеда.  

 На пятое утро Тося вдруг поняла, что рана «зажила». Получая очередную пару яблок, она даже попыталась кокетничать со Степаном.  Но тот так «страшно» посмотрел на неё, что Соня, сидящая рядом, поперхнулась.  А Тося, взяв себя в руки, спросила:

- Женатый что ли?

- Пусть тебя это не интересует,- глухо ответил он.

- Ты нам такие яблоки приносишь…- продолжила она, упирая на слово нам.

Теперь Степан смотрел на Тосю насмешливо и спокойно, что совсем смутило девушку.

- Поговорим ещё, - неопределённо вдруг начал он, - а пока у меня весь подвал в яблоках. Так что, ешьте, раз уж несу, - закончил он вдруг сердито и замолчал до самого поля. Когда девушки вылезали, он всего лишь молча кивнул на их «спасибо» и сходу рванул куда-то по дороге. Девушки недоумённо смотрели вслед грузовику и даже не поздоровались с подошедшим трактористом. Но Катя с Людой уже успели выяснить, что им сегодня последний день собирать свёклу, а завтра всех переводят в другое место.

IV.  

  Вечером, после ужина Тося вполголоса сказала за столом, что идёт дышать на воздух, и, не слушая протестов «ну вот, опять, а так хорошо сидим», пошла по тропинке к той же скамейке.  Володя быстро поднявшись, явно собрался идти за ней.  За спиной кто-то тихо засмеялся. Но парень, обернувшись, показал сжатый кулак, и Соня сразу заявила, что перед завтрашним переводом на другую работу ей хочется выспаться. Все подхватили эту тему, но при этом никто из-за стола не встал.

  Обойдя дом, Володя увидел, что девушка уже сидит на скамейке, закутавшись в телогрейку. На Володю она не посмотрела. И он, сев и помолчав с минуту, вдруг плотно придвинулся к Тосе и со словами «а знаешь, что…» крепко обнял её и начал целовать всё лицо. Тося от неожиданности застыла и зажмурила глаза. А на поцелуй в губы вдруг ответила, даже не понимая самой себя. Наконец, они, оторвавшись друг от друга, рассмеялись.

- Я чуть-чуть боялся, что начнёшь драться, - вполголоса  заговорил он.

- Я не успела об этом подумать.

- А и не надо думать. Это так, просто шутка.

- Да? Это хорошо, - протянула девушка. – Ты же женат…

- Я почему-то всё время думаю об этом шофёре, который тебе яблоки приносит. Ты девушка решительная, вдруг учудишь что-нибудь.

- Не понимаю, - Тося повернулась к нему вся, - ты ревнуешь или боишься за меня?

- Вот и я не понимаю, - со вздохом ответил парень, глядя в небо. Потом приобнял Тосю  за плечи и прошептал:

 - Знаешь, они там за столом нас обсуждают, а сюда идти боятся. 

- Забавно, может, всех разыграть?

- Давай ещё целоваться? – и, не дожидаясь ответа, прижал девушку к себе.

  В сени они вошли на цыпочках и сразу услышали разговор среди ребят из спальни, которая была ближе к выходу, чем спальня девушек. Их обсуждали и осуждали. Впрочем, осуждали женатого Владимира, а про Тосю они успели услышать, что, мол, непонятно, зачем ей это надо, тем более что есть более достойные. Тося с Володей, не входя в коридор и прижавшись друг к другу, слушали и едва сдерживались, чтобы не рассмеяться. При этом Володя всё равно успевал её ласково и быстро целовать. Девушка, чтобы не шуметь, особо не уклонялась, но уже готова была идти к себе. Между тем, среди ребят пошли воспоминания о собственных проблемах с девушками, и тут Володя нарочито громко затопал ногами. Голоса тут же смолкли. Громко поцеловавшись на прощание уже почти перед дверью в спальню ребят, Тося с Володей разошлись.  В спальне девушек стояла сонная тишина. Никто, как казалось, даже не проснулся, пока девушка разоблачалась и залезала под одеяло, хотя пружины при каждом движении взвизгивали и возмущённо скрипели.

V.

     На следующий день девушек отвезли на свиноферму. Соню с Людой отправили в цех к молодняку, а Кате с Тосей зоотехник велел идти за ним, и через некоторое время они стояли перед  довольно высоким и длинным, наполовину кирпичным, наполовину деревянным корпусом  с окнами почти под самой крышей. Запах везде был непередаваемо отвратителен, но было ясно, что платочком закрыть нос не удастся – там надо работать.

- Здесь супоросные свиноматки, будете помогать свинарке. Животных  надо кормить два раза в день и убирать сразу за ними тоже два раза в день, - мужик непонятного возраста, скорее молодой, в обычной тут для всех синей телогрейке и кепке грустно смотрел на девушек умными светлыми глазами, и было ясно, что результата от их работы он не ждёт.

- А какой у нас график? – спросила Катя.

- Утром надо быть не позже восьми, а второй раз к пяти-шести часам дня. И если управитесь быстро, так и отдыхайте.

- И сколько дней мы будем здесь? – не унималась Катя.

- Посмотрим, …пока мне отдали вас до вашего отъезда. Идёмте, я вам всё покажу.

    Когда вошли в свинарник, запах ударил в нос сильнее. Темно-серый цвет бетонного пола переходил в светло-серый скучный цвет штукатурки на  кирпичных стенах, а далее в бурый цвет деревянных стен и скатной, деревянной  крыши с открытыми стропилами и балками. Они опирались на  квадратные бетонные колонны, окрашенные всё той же серо-светлой краской, как и стены, но на уровне человеческого роста цвет был уже неопределимо грязный.  «Как мрачно»,- подумала про себя Тося и оглянулась в надежде найти хотя бы пару окон на обычном уровне, но окна были скорее похожи на длинные узкие щели почти под потолком. Дневной свет через них едва проникал, насколько вообще его могли пропустить такие сильно запылённые, замызганные стёкла.  Двумя рядами, уходящими в дальний торец сарая, где глаз среди всевозможных оттенков серого и бурого угадывал очертания больших ворот, стояли, примыкая друг к другу короткими торцами, железные, чуть выше пояса и двухметровые в длину клетки (или «станки» - как сказал зоотехник), в которых розовели огромные свиньи.  На некотором расстоянии они казались случайными живописными пятнами, чистыми и какими-то даже радостными среди всех оттенков унылого серого цвета. Девушки подошли поближе. Таких гигантских «домашних» животных Тося видела впервые. Некоторые свиньи, взобравшись передними ногами на высокое ограждение, громко и гулко …лаяли. На фоне лая иногда вдруг слышался тонкий поросячий визг. Тося с Катей были так изумлены этими неожиданными звуками от свиней, что они даже не среагировали на крохотных мелких поросят из двух ближних клеток. Среди всего этого ада малыши казались игрушечными фарфоровыми ангелочками, которые вдруг ожили, начали пищать и беспорядочно носиться по клетке, взбираясь, если удавалось, на равнодушно лежащих матерей.

- Идите сюда, - позвал их зоотехник, - надевайте передники и рукавицы, берите сейчас грабли и лопаты – вам пригодится всё, и начинайте убирать загоны.

- Туда надо заходить? – с ужасом спросила Катя.

- Ни в коем случае…пока. Животные должны к вам привыкнуть, потом видно будет, граблями выгребайте всё в канаву в проходе, если животное мешает,…так, слегка шлёпните её лопатой, она встанет, а вы уберёте навоз…

- А что делать с теми, кто уже стоит вот так, - Тося показала рукой на двух ближайших огромных свиней, которые стояли, опершись передними ногами на дверцы своих загонов и, грозно скаля зубы, лаяли. При этом голова их доходила до уровня головы человека.

- Они голодные, их надо ещё подкормить, и у них скоро будет опорос, - мужик подмигнул, - не пугайтесь, пошли, покажу, где корм хранится…

  Девушки послушно пошли за зоотехником куда-то в край цеха, там оказалась дверь, а за ней…в куче насыпанного комбикорма, который очень даже неплохо пах по сравнению с запахом там, за спиной, спала, обняв мешок с чем-то, пожилая, неопрятного вида свинарка. Она была пьяна, всхрапывала время от времени, и вряд ли кому–либо было реально её сейчас разбудить… Это был второй шок после лая свиней, и обе девушки даже слова не могли вымолвить от отвращения и ужаса.

- Спокойно, девушки, вы не в городе… - мужик вздохнул, уткнувшись глазами в пол, и продолжил:

- Берите вот эти мешки, корм сыпьте вот этими глубокими чистыми лопатами. Потом переносите на вон ту небольшую тачку и развозите по станкам с животными. …

- Да мы же такие мешки не поднимем, - возмутилась Катя.

- А вы понемногу, помогая друг другу, ага? – он опять подмигнул, - нельзя же оставлять будущих мам без еды, - и продолжил уже совсем серьёзно:

- Я на вас надеюсь, девчонки, если что – говорите мне. Меня звать Евгением Николаевичем. Можно Евгением. Или Николаичем.  Договорились?

- А Вы тут всё время будете? – угрюмо спросила Тося.

- Нет, я прихожу два раза в день проверять их, - он кивнул головой в сторону свиней, - состояние, иногда с ветеринаром, если возникнут осложнения, да ещё малышей надо потом будет осматривать и считать. Сейчас иду в соседний цех с молодняком, меня там ваши подружки ждут. А вы принимайтесь за работу, - тут он вдруг пристально посмотрел Тосе прямо в глаза, - я вас обеих очень прошу, работайте и…животных пожалейте хотя бы, - после чего развернулся, давая понять, что разговор окончен, и ушёл.

   Не сговариваясь и с мрачной решимостью, девушки сняли со стенных крючков длинные оранжевые клеёнчатые фартуки, перевязали потуже платки на головах, выбрали себе рукавицы почище  и, стараясь не смотреть на спящую свинарку с лицом сизого цвета, молча взяли лопаты для корма. Тося положила на дно тачки мешок, и девушки быстро накидали горку. Однако сдвинуть и везти  тачку оказалось непросто. Было совершенно непонятно, как с ней, двухколёсной, управляться. Им удалось, наконец, вдвоём «вырулить» в основное помещение и даже подвезти к первому ряду станков, но тут произошло неожиданное: животные, услышав запах комбикорма, вскочили все разом передними ногами на свои дверцы, начав лаять и чуть ли  не рычать, хрипя и обнажая клыки. Гулкий многоголосый лай сразу всех животных оглушил девушек, а зверская отчаянность, с которой голодные свиньи качали свои станки-клетки, их всерьёз испугали. Но этот шум всё-таки разбудил свинарку.

- Быстро везите тачку обратно, - кто-то рявкнул странным хриплым голосом Тосе прямо в ухо.

    Обернувшись, она увидела мрачную свинарку с лопатой в руках. Женщина оказалась на полголовы ниже Тоси, но весом почти вдвое. Волосы сбились из под платка, глаза буравили Тосю чуть ли не с ненавистью. И та поняла, что надо слушаться  без вопросов, она кивнула Кате, и обе так же вместе вырулили тачку обратно на склад. Вернувшись в цех почти бегом, девушки увидели, как свинарка, сильно дубася лопатой по спинам животных и перекрикивая их лай отборным матом, заставляет постепенно всех свиней опуститься на ноги и даже умолкнуть. Тося и Катя, оцепенев от всего, с ужасом ждали следующих указаний. Когда стало относительно тихо, свинарка, наконец, подошла к ним.

- Это откуда ж таких дур к нам прислали? – спросила она, глядя как бы в никуда, - быстро берите лопаты и грабли и чистите сначала станки. А я сзади буду идти и бросать корм. Заодно увидите, сколько г* достанется на вашу долю, - и она хрипло засмеялась, опять заправляя руками выбившиеся волосы под платок.

- Тачка тяжёлая, - робко начала Катя, которая была на голову выше свинарки, – мы её вдвоём еле-еле…

- Ничё, привычно,  а корма вы, девоньки, мало накидали: до конца ряда не хватит, - и она отправилась досыпать комбикорм.

Подходить к свиньям было боязно. Они были такие огромные, и, судя по всему, такие голодные, что Тося с Катей решили чистить ряд вместе. Одна лопатой, другая граблями. Но это было неудобно,  и вскоре девушки разделились по рядам и приноровились. Свиньи их удивляли всё больше. Тося увидела столько разных человеческих  эмоций в их карих глазах, что невольно начала с ними разговаривать. Тех, у которых взгляд был полон обиды и недоверия, она уговаривала потерпеть, мол, сейчас будет корм, с теми, кто смотрел на неё с насмешкой, она здоровалась, и просила подняться, чтобы убрать за ними. При этом всё время удивлялась, что животные поднимались, давая ей возможность дотянуться лопатой до особо унавоженных мест и выгрести всё. Но были и такие, которые совершенно игнорировали все уговоры, а «стукнуть их слегка лопатой» Тося не решалась именно из-за почти человеческого взгляда свиньи, которая как-то очень мудро и быстро, как казалось девушке, оценивала её робкое поведение. Были станки (таких пока немного), где у свинок было уже много крохотных поросят. Величиной они были с Тосин локоть, но рядом со своей матерью казались совсем крошечными. С ними возни было больше всего. Они прыгали через грабли, как кузнечики, или пытались любыми путями пролезть сквозь прутья станка. При этом матери совершенно не реагировали на отчаянный визг, если очередной поросёнок оказывался на лопате вместе с навозом, или застревал наполовину между прутьев. Тося в рукавицах с огромной осторожностью втискивала его обратно. Больше всего она боялась, что сейчас объявится где-то за спиной свинарка и будет бить свинью по спине, чтобы та следила, как думала Тося, за своими детьми. Тогда нерадивая мать вскочит и задавит своим телом малышей. Они были такие милые и невинные, что сердиться на них за их резвость было невозможно.  Девушка всё время  ловила себя на сердитых мыслях, что так содержать свиней нельзя. Их хотелось вымыть, а пол засыпать свежими опилками, жалкие остатки которых иногда выгребались из клетки вместе с навозом. Но про опилки им ничего не сказали, и было больно видеть этих младенцев-поросят на грязном холодном бетонном полу. 

   Катя шла по ряду напротив, с ожесточением орудуя граблями. По её нахмуренному лицу можно было понять, что размышления девушки созвучны с мыслями Тоси. И вот, наконец, в проходе показалась с кормом свинарка. Она умело управляла тачкой и, останавливая её между двумя станками, той самой чистой глубокой лопатой сыпала в кормушки «норму» - одну лопату на свинью. Тосе это показалось мало, но спросить она не решилась.

- Чего ты с ними церемонишься, дурёха? – женщина увидела, как Тося просит очередную свинью подняться, а та делает вид, что спит. – Вот так надо, - она подскочила и, схватив свободные грабли, ударила их тыльной стороной по спине. Свинья взвизгнула и с ворчанием встала, но уходить со своего места не собиралась.

- Ах, так!  Ну, пошла! – и с отборным матом  свинарка замахнулась для следующего удара. Животное, не глядя на человека, спокойно и даже, как показалось девушке, с достоинством переместилось в другой угол. – Этак мы до конца обеда не управимся, если будете такими дурами, - свинарка с раздражением бросила грабли под ноги Тосе и пошла раздавать корм.

   Когда всё было закончено, женщина отпустила девушек, пообещав, что воду сама нальёт животным. Надо было где-то немедленно вымыться и успеть в столовую. Оказалось, что на выходе из цеха есть специальный кран и шланг. Относительная чистота была восстановлена, и девушки побежали на обед. В голове стоял лай…

   До столовой идти было недолго, но  в качестве обеда удалось взять только по тарелке макарон с сыром. Всё остальное, кроме подозрительного горохового супа, было уже съедено.  Макароны почему-то пахли комбикормом и, вообще, этот запах, казалось, теперь исходил от всего. Тося, не глядя в тарелку, просто съела всё и отправилась просить чай. Катя ковырялась вилкой в остывших макаронах и вздыхала. В это время в пустую столовую вбежали Славка с Вадиком.

- Осталось, что есть? – на ходу  спросил Славка, быстро проходя мимо их столика.

- Макароны, - уныло ответила Катя.

Вадик уже тащил тарелку с супом и три толстых куска чёрного хлеба. Вернулась Тося без чая, но со стаканом розового ягодного компота. Славка ждал у окна раздачи – там пошли за остатками макарон…

- Куда вас, девчонки, теперь? – спросил Вадик.

-Ужас, нас к супоросным свиньям, - ответила Катя, окончательно отодвигая недоеденные макароны. – Опомниться не могу от всего этого.

- А я не могу вспоминать свинарку, - Тося с отвращением отодвинула компот, - это что-то странное, не берите его. Чай тоже старый, и есть только кипяток. Пойду просто за ним.

- А вы что делаете?- не унимался Вадик, быстро заглатывая суп с хлебом.

- Эй, - крикнул уставший ждать Славка,- макароны будут или нет? Что? Суп? Вот бы вас…- не договорив, он взял тарелку едва тёплого супа и гору хлеба.

- Мы, - сказала вернувшаяся со стаканом воды Тося, - убираем за свиньями, не к столу сказано, потом ещё кормить будем их. Они огромные и очень…- девушка замялась.

- Злые, - закончила за неё Катя, - потому что их кормят мало, а свинарка пьёт.

- Слушайте, а поросята там есть? – оживился Славка.

- Молочные, вкусные,…эх! – крякнул Вадик.

- Нет! – почему-то хором воскликнули девушки. Сама мысль об этом их привела в ужас. - Даже не заикайтесь! – продолжила сердито Катя, - они такие нежные, беззащитные и милые…

Ребята рассмеялись. А потом почему-то сосредоточенно уткнулись обратно в тарелки.

- А вас куда?- спросила Тося, медленно отпивая пустой кипяток.

- В коровники возим сено,…вы даже не представляете, что там…- глядя в сторону, проговорил Вадик. По его лицу можно было предположить, что работать там тоже противно, но Тося внутренне отмахнулась от сочувствия.  Жалко ей в первую очередь было животных.

- Ну, уж не хуже, чем у свиней, - попыталась возражать Катя.

- Не будем об этом, - мрачно закончил Славка. – Вечером хочется опять грибов с картошкой, ладно?

   Девушки кивнули, насмешливо пожелали «приятного аппетита», и вышли из столовой. Идти к свиньям было рано, до «дома» - ни то, ни сё, но куда-то деться надо было, и девушки решили просто пройтись до ближнего жидкого лесочка, часа полтора посидеть и отдохнуть. Нашли удобный пригорок у берёзы, подстелили телогрейки под себя и без разговоров задремали. Первой очнулась Тося, растолкала подругу, и, на ходу одеваясь, они побежали на работу, надеясь успеть добраться за  минут десять.

   Когда они вернулись в цех, свинарка была при «параде» – в опрятном сером халате, косынке и даже со светлым умытым лицом. Она им приветливо улыбнулась, представилась без имени Никитичной, показала на висящие над входом в склад большие часы (девушки опоздали на пятнадцать минут) и велела быстро разнести корм, чтобы, пока животные будут есть, было удобно за ними всё убрать. С непривычки всё делалось медленно и неловко, но, в конце концов, за три часа все двести животных были «обслужены», и Никитична их отпустила.

***

   К ужину девушки опоздали. Ребята всё приготовили сами и недоумевали, почему так долго нет Тоси с Катей. Соня с Людой пришли раньше, долго мыли руки и лица под холодной водой и на вопросы ребят почти не отвечали. Наконец, вернулись опоздавшие. Видя, насколько девушки не в настроении, Вадик просто и кратко предложил всем, наконец, сесть за стол. Ребята постарались, картошка и грибы были на взгляд очень вкусными, но у Тоси то и дело всплывали в памяти голодные взгляды свиней, и девушка не могла себя заставить быть приветливой.  Катя опомнилась быстрее.

- Завтра же надо проситься на другие работы,- начала она, - как можно такое выдержать…

- Не получится, - тоном старшего возразил Володя, -  вас туда записали на всю неделю. Мы тоже хотели на другие работы. Возить комбикорма – ещё нормально, но внутри – смотреть не хочется. Но так как мы все подписывались на работы «по усмотрению администрации совхоза», то ещё неделю надо вытерпеть.

- Мне непонятно, они же в этом живут жизнь, почему так относятся к животным? – с возмущением горячилась Катя, при этом с явным удовольствием уплетая жареную картошку.

- А ты спроси свинарку завтра, вот и ответ узнаешь, - спокойно предложил Вадик.

- Даже пробовать не стоит, - за Катю ответила Тося, - выдержим, ладно, запах ужасный, но голодные глаза свиней ещё ужаснее.

- А ты что, теперь есть вообще не будешь? – спросила Соня.

- Буду. Я просто устала. А что у вас там с молодняком?

- У нас…скачки. Нам их надо накормить, убрать, при этом мы их ловим и загоняем обратно в станки. Они оттуда выпрыгивают, как …как антилопы…

- Свинки, как козлы? – засмеялся Женька.

- Так они ещё и друг перед  другом как будто хвалятся, показывая, кто быстрее выберется, - продолжила Люда, - не столько от уборки устаёшь, сколько от беготни за ними.

- Всё, я иду спать, - заявила Тося, - нам надо набраться сил. Спасибо за ужин, чаю только бы ещё…

- А чай готов, - быстро заговорил Володя, - мы даже пряников сегодня купили, там, в сельмаге сегодня днём и  нет больше ничего, но утром привезли пряники, и разбирали их быстро-быстро.

  За чаем девушки оттаяли и начали улыбаться. Старшие ребята старались шутить и балагурили, как могли, понимая, какое это было испытание для самых молодых в группе. Посуду вымыли дружно, и сразу разошлись по комнатам. При этом Славка придумал все сапоги выставить в коридор, чтобы мухи, которые слетелись на новый принесённый запах, никому не мешали спать на рассвете…

V.

    Тосе снилось много серьёзных незнакомых людей и все в белых больничных халатах. В них, чистых и опрятных, люди задумчиво ходили между розовыми вымытыми свиньями, гуляющими на свободе, как большие и воспитанные собаки. Свиньи время от времени поднимали свои морды к людям, а те, улыбаясь им в ответ, тут же что-то записывали в блокноты. Сон был пропитан какой-то утопической благостью, но тут вдруг животные стали заваливаться на бока и отовсюду как будто из воздуха стали появляться мелкие поросята, за которыми эти самые незнакомые люди в халатах начали гоняться с громким топотом. Девушка проснулась за минуту до гудка машины, с недоумением перебирая яркие картины ещё не рассеявшегося в голове сна. Оказывается, уже все проснулись, и Тосе пришлось одеваться вдвое быстрее обычного. В столовой они были первыми:  те, кто работает на фермах, начинают раньше, а подвозить их на работу должен был теперь тот самый маленький старенький автобус, весь выпачканный в дорожной грязи и угрожающе дребезжащий из-за каждой неровности грунтовых дорог.

- Ну вот и кончились наши яблоки, - со вздохом протянула Соня.

   Тося в ответ пожала плечами. Да, конечно, жаль, но сейчас мысли все время возвращались к странному яркому сну. И она отчаянно гадала, что бы это значило. В сны она верила, даже пыталась запоминать разные расшифровки, читая старый бабушкин сонник. Но свиньи ей никогда ещё не снились. Коровы, быки, медведи – такое было, и расшифровка всегда Тосю радовала будущим прогнозом. А тут как узнать? 

   Когда всех сначала подвезли к свинофермам, то первое, чему громко вслух обрадовались девушки: две огромные горы опилок, высыпанных прямо у дверей обоих цехов.  Ребята, с недоумением глядя на такую реакцию, попрощались с ними до вечера. Им до складов надо было ехать намного дальше. Катя с Тосей, махнув подругам, поспешили через разбитую колёсами машин дорогу в «свой» цех. Там их с нетерпением  ждала  Никитична.

- Быстро, девоньки, хватайте лопаты, и - убирать станки! Ночью начался всеобщий опорос!

- Это как? – успела спросить Катя, но Тося за рукав потащила её в подсобное помещение.

   Как только они с граблями и лопатами вбежали в основное помещение, то развернувшаяся картина напомнила Тосе вторую половину сна. У ближайшего второго станка собрались три человека в белых халатах - среди них был и зоотехник. Двое стояли внутри, одна женщина за клеткой в проходе - она  что-то отмечала в большой амбарной тетради, та, что внутри, набирала в шприц лекарство, а  сам Николаич за задние ноги держал крохотного поросёнка, который отчаянно визжал и барахтался. Подняв голову, зоотехник помахал рукой, подзывая  девушек.

- Пройдитесь по рядам и там, где навоз и…- Евгений слегка замялся, - кровь и прочее, уберите почище, - он каким-то жёстким взглядом посмотрел на обеих, - а потом насыпьте опилок. Пусть одна убирает, другая сразу сыпет. Во-он там часть перевезённых опилок. Ещё не у всех свиней начались роды, но, возможно, к обеду закончится почти у всех. Работы много, мы тут с ночи…- он вздохнул. - И осторожнее с новыми «мамашами» – там поросят много.

      Девушки, как завороженные, смотрели на свинью, лежащую на боку. Из её попы медленно вылезало что-то невразумительное в слизи и оболочке, потом это все треснуло и обнажилось крохотное нежно-розовое чудо, которое осталось лежать, слабо шевеля ножками. Между тем, одна из женщин помоложе уже всадила шприц висящему в руках зоотехника обиженно повизгивающему поросёнку, который тут же тонко и оглушительно завопил из последних сил. Но укол был сделан так быстро, что спущенный на землю он успокоился и сразу вслепую полез на мать искать сосок. Женщина постарше что-то записала в тетрадь, а Евгений сердито посмотрел на застывших девушек и сурово спросил:

- Вы работать идёте, наконец? – сердито указывая, куда в первую очередь бежать.

Опомнившись, Тося с Катей поспешили  вдоль рядов в конец цеха.  Там стояла небольшая тачка, гружённая с верхом опилками.

- Кто первым убирается?- с надеждой спросила Катя.

- Давай я, - понимая причину вопроса, ответила Тося, - только ты сыпь сразу, а то нам не успеть всё до обеда.

    В самых крайних станках было уже чисто и насыпано. Девушки с умилением смотрели на смешные поросячьи попки, толпящиеся тесным рядком вдоль огромного материнского живота. Но в следующих клетках было так все намешано на полу, что Тося, зажавшись внутри, яростно начала выгребать всё наружу в сливную канаву.  И дело было даже не в запахе, а в слишком сильном  впечатлении от уже выпачканных в буром месиве на полу поросят, которые слепо и упрямо лезли друг на друга и на обессилено лежащих свиней. Иногда, когда грабли случайно касались их тел, матери слабо приподнимали головы, пытаясь высмотреть, кто им мешает отдыхать, но чаще просто пугали девушек своей неподвижностью и  крепко закрытыми глазами.

    В судорожном темпе девушки очистили  все клетки во внутреннем ряду. Дойдя до поворота, Тося, наконец, подняла голову, чтобы посмотреть, где люди в белом. Те успели добраться в противоположную сторону по внешнему ряду.

- Давай меняться, - мужественно предложила Катя, - я уже могу…

   Они поменялись ролями, и вдруг увидели идущую навстречу Никитичну, несущую в обеих руках по два поросёнка странного голубоватого оттенка. Поросята молчали и не шевелились. Впрочем, нет - один, вися вниз головой, пытался слабо возражать, перебирая в воздухе передними ножками. Свинарка дошла до огромной пустой бочки при входе (девушки вчера ещё гадали, зачем она), и трех выбросила туда, а шевелящегося со всего размаха ударила головой о стену…

Катя завизжала, Тося зажмурилась. Никитична с недоумением взглянула на девушек.

- Вы чего?

- Вы его убили?! Почему? – пытаясь перекричать поросячий визг в цехе, спросила Тося.

- Не жилец, потому что… Идите работайте, опорос ещё идёт! – и она, сердито отвернувшись, пошла по другой стороне.

   Девушки поспешили чистить пол в клетках, не  глядя  и не разговаривая. Тося чувствовала в себе растущее отчаяние. Поэтому опилки она сыпала щедро, набирая их в лопату с верхом, а когда те закончились, махнула Кате рукой и бегом повезла тачку на улицу. Но та побежала вслед.

- Я больше не могу,- выдохнула Катя у горы свежих чистых опилок.

- Я тоже, но… я не могу оставить свиней в том… в том, в чём они после родов. И, знаешь, - Тося замялась, - если мы не вычистим, то и поросята от этого всего могут помереть. Давай, я буду опять убирать, а ты сыпать, нам остался один внешний ряд.

- Спасибо, вечером я буду все делать, - Катя говорила уже спокойно и решительно, задрав голову к яркому осеннему небу, как будто сейчас же была готова улететь в  чистую светлую лазурь. Её густые черные волосы, мелкими кольцами выбившиеся из-под платка, ярко обрамляли румяные щёки, перекликаясь с чёрными гордыми бровями и яркими чёрными глазами полуиспанки, кем Катерина и была: дед, коммунист, с её тогда ещё маленькой матерью бежал из страны во время Франкисткого путча. Мать росла уже тут, и замуж вышла за русского. Тося обо всем этом знала приблизительно, но сейчас почему-то очень захотелось расспросить Катю о её жизни. И вообще, говорить о чём угодно, лишь бы не думать, что там – за дверями. Но подруга была мыслями где-то очень далеко, и Тося просто потянула её за рукав:

- Пойдём, нас ждут свиньи…

И они, толкая вдвоем тяжёлую тачку, нырнули обратно в цех…

VI.

    К ужину  Тося с Катей опять опоздали. Однако ребята, словно сговорясь, ни о чём их не спрашивали, лишь заботливо ухаживали, то подкладывая самые аппетитные куски жареной картошки, то пытаясь рассказывать самые забавные анекдоты.  Когда уже наливали чай, Славка вдруг объявил, что завтра вечером в общежитии у студентов будут танцы и их всех пригласили. Поэтому надо постараться не опаздывать к ужину. А лично он сейчас идёт спать. Володя переглянулся с Вадиком и вдруг сказал, обращаясь к Соне:

- А мы? Как договорились?

- Я не успела ещё договориться, - виноватясь слегка, Соня отставила чашку.

- Что вы там придумали? – хмуро спросила Катя, - я так устала, что больше всего хочу спать.

Тося молчала. Ей казалось, что заснуть она сейчас точно не сможет. Что бы ребята ни придумали, она была согласна на всё, лишь бы не закрывать глаза, иначе тут же всплывало всё, пережитое днём.

- А знаете, - Люда несколько замялась, но потом решительно закончила, - а я тоже хочу каких-нибудь  «придумок». Но недолго, ладно? Спать всё-таки тоже хочется.

Женя и Толя тут же закивали головами. Похоже, что и они уставали очень сильно.

- Итак, - забасил Володя, - мы идём в лес в темноте, и там разводим костёр и делаем чай.

- Так ведь тут уже напились, может просто костёр? – спросила Тося.

- Не-ет, интересно там, - он сделал паузу для значительности и подмигнул, - сделать чай.

- Да и романтично, правда?- продолжил Вадик, глядя на Соню.

- Прямо как маленькие, - она улыбнулась, - ну всё, уже стемнело, давайте собираться.

Мытьё посуды, кроме кружек решили оставить на завтра, быстро распределили, кто что берёт, при этом Славка хмуро помогал собирать всё к чаю, а Катя несколько обиженно ушла спать.

- Вот что,- вдруг заявил Славка, - я иду с вами, а то заблудитесь еще. Фонарь мой, всё равно никому не доверю.

   Через некоторое время все, кроме Кати, вышли из дома. Катю заперли на всякий случай, и Славка демонстративно положил ключи в карман с молнией на штанах. Тося, как и остальные девушки, за грибами с ребятами не ходила, поэтому тропинок не знала, но и все остальные ребята, стараясь не отстать, послушно шли за мелькающим светом фонарика, а Славка легко и уверенно двигался впереди, иногда окликая на всякий случай каждого по имени. Лес проглотил их сразу, и света от небольшого фонаря явно не хватало, чтобы идти и не спотыкаться. Но это только веселило всех. Минут через десять Славка объявил, что дошли, и осветил небольшую уютную полянку. Ребята очень быстро соорудили из пары поваленных деревьев сидения и собрали хворост.  Но, увы,… сучья были сырые, а спички слишком мелки, прогорая до обидного быстро. И бумагу или сухих щепок из дома с собой взять так никто и не догадался. Идея чая у костра растаяла очень быстро.

- Да ну вас! - Люда устало зевнула, – лучше бы я с Катей осталась.

- Да я сейчас сбегаю за бумажкой, - торопливо заговорил Славка, - вы в темноте посидеть можете?

- Давай в другой раз, - решительно продолжила Люда, - лучше проводи меня обратно.

- И мы что-то замерзли, сыро как-то и спать хочется, - чихнув, сказал Толя за себя и за Женьку, который зевал и ёжился. - Веди всех обратно.

- А мы останемся, - вдруг сказала Соня, - правда, Тося?

-Что, вдвоём? – с изумлением воскликнул Славка.

- Ну, ты как маленький, - пробасил Володя, - давай на всякий случай спички и веди всех засыпающих обратно, а мы без твоего фонаря дойдём к часу-двум ночи.

Славка неопределённо хмыкнул в темноте, махнул рукой с фонарём, и через некоторое время на полянке остались только две пары.

- Костёр делать будем? – спросил Вадик.

- А без него замёрзнем? – Сонин голос звучал вкрадчиво и ласково.

- Тось, тебе нужен огонь? – Володя, сидя рядом с девушкой, пытался заглянуть ей в глаза. Но та смотрела в темноту, и, не ответив, молча пожала плечами. При свете звезд над головами можно было лишь догадываться о настроении девушки.

- У меня бумажка есть,- пошутил Вадим, - старые билетики в кармане завалялись. Я про них забыл.

- Ага, - со смешком откликнулась Соня, - с ними костёр сразу будет большой и жаркий.

- Мне не холодно, - заговорила Тося спокойно, - сейчас около одиннадцати, за два-три часа не замерзнем. В этой телогрейке, наверное, и зимой не холодно.

- Дай-ка твои билетики, - попросил Володя, - у меня опыт какой-никакой, а есть.

   Не очень понятно было, что он сооружает в темноте, но через пару минут спички зажгли бумагу, а потом запахло дымком, и ребята на корточках, согнувшись оба до земли, стали как-то особенно осторожно дуть внутрь горки из палочек. Дым пошёл сильнее, и, наконец, внутри пирамидки что-то вроде засветилось. Тосе стало весело и спокойно. И хорошо, что остальные ушли. А когда крохотные язычки пламени охватили сложенную горку веточек, то девушка вдруг почувствовала, что ужас и напряжение от прошедшего дня совсем отпустили её. Ребята аккуратно с двух сторон подвинули веточки покрупнее, и постепенно маленький костёр стал освещать землю на полметра вокруг себя.  Осторожно и постепенно подкладывая с краю сучья, ребята разожгли хороший небольшой костёр, и теперь уже было видно и тропинку, по которой пришли, и даже угадывались очертания этой уютной  полянки.

- Ну вот, - с удовлетворением заключил Володя, садясь рядом с Тосей, - теперь можно и радоваться, - после чего он решительно обнял девушку, развернул к себе и впился поцелуем. Оторвавшись с трудом, она  зашептала:

- Ты что, мы же не одни!

- А ты посмотри на них, они времени не теряют.

Соня и Вадик, сидя на бревне сбоку со стороны Володи, крепко прижавшись друг другу, страстно целовались.

- Нет, я так не могу, - Тося попыталась сбросить руки парня с себя, - как-то стесняюсь, что ли…

- Тогда я тут присмотрел место одно, подожди, - сейчас второй костёр сделаю, - Володя, стремительно встав, быстро  отошёл чуть в сторону и тут же растворился в темноте.

   «Когда это он присмотрел?» - подумала Тося, и тут же пришла мысль, что всё уже было приготовлено специально вот для такого позднего вечера в лесу. Возможно, что и уединение парами было тоже подстроено, но девушке это даже понравилось.

   Что-то хрустело и шепталось с того края, потом сквозь кусты вспыхнул крохотный огонёк, парень вернулся с зажжённой спичкой, взял из хорошо прогоревших на конце веток одну потолще и поманил девушку на едва различимую тропинку. Пройдя шагов десять, Тося увидела, как Володя тлеющей веткой легко зажёг ещё один костёр и показал ей рядом  место: широкий пень, с одного края которого росла пара молодых деревьев. Получалось этакое лесное кресло, даже откинуться можно было. Они сели, плотно прижавшись друг к другу, и долго целовались.

- Дай, время посмотрю, - попыталась остановить поток ласк Тося, - пора обратно идти.

- Ты замёрзла?

- Нет,… но завтра ведь не проснёмся.

- А что туда идти, давай рассвет лучше встретим. Память останется. Ты встречала вот так, в лесу рассвет?

- Нет, но так, наверняка, замёрзнуть можно к утру.

- Садись на колени, вдвоём не замёрзнем. Кстати у меня тоже часы есть. И не бойся, - он ласково и заботливо погладил девушку по голове в платке. « Что ж,- подумала Тося, - идти обратно лень, вдвоём  тепло, а там …посмотрим», - и она пристроилась поудобнее на коленях парня, тот спиной прижался к стволам деревьев и продолжал время от времени целовать её. Но Тося уже засыпала, прижавшись к его плечу и не отвечая на ласку…

                     ***

   Проснулась Тося резко и обнаружила себя всё так же сидящей на коленях у Владимира. Толи уже рассвет наступил, толи странное было что-то: всё пространство вокруг было пронизано молочным светом, отчего и  растительность имела какие-то непривычные выбеленные цвета. Все детали крохотной полянки были хорошо видны, а сквозь кусты и деревья в одну из сторон чуть далее проглядывалось свободное пространство: вероятно, глубоко в лес они не ушли, и этот пень оказался ближе к шоссе, чем та полянка с первым костром. Но главное, что ощутила Тося, насколько легко и светло ей было теперь. Как будто рассвет начался сразу: и снаружи и внутри. Голубеющее небо ласкало глаза, но если их закрыть…Тося обнаружила, что там, внутри головы уже вставало яркое весёлое солнце. Она вскочила и почувствовала вдруг полную свободу от прошлого. Володя сразу встал вслед и попытался её обнять. Девушка  уклонилась, - сейчас всякая ласка была ненужной, чуждой этим удивительным внутренним переживаниям. Она так и стояла, не открывая глаз, но держа руки перед собой, чтобы не обниматься.

- Ты ангел, - пробормотал парень, - я смотрел, как ты спишь, и теперь знаю, что ты ангел.

- С добрым утром, - ответила Тося, наконец, открыв глаза, - так ты даже не спал?

- Ну, наверное, дремал всё-таки, но и на тебя смотрел… Ты знаешь, что спишь с почти открытыми глазами?

- Нет, но теперь буду знать, - улыбнулась девушка, - а ребята что, ушли?

- Да нет, тоже тут. Эй! - крикнул он в сторону поляны, хотя на поваленных деревьях никого не было видно.

Тося посмотрела на Владимира и вдруг решила для себя, что сейчас же, прямо здесь надо как-то закончить эти возникшие «шуточные» отношения. И если бы раньше она тяготилась некоторыми угрызениями совести перед хорошим парнем, то опьяняющая свобода от всего мелкого суетного и вот этот яркий тёплый свет заполняли теперь всё больше места внутри неё. То прошлое, что мучило её около года, растаяло совсем, и уж тем более ей было абсолютно всё равно, что подумает Володя, когда она откажется целоваться.  Эта «шутка» тоже закончилась: она купалась в волнах новых ощущений, и никаких новых чувств ни к кому испытывать ей в ближайшее время  категорически не хотелось. Но всё-таки такой «подарок» - рассвет в лесу был именно от Володи, и долгов оставлять не хотелось.

- Спасибо тебе, - Тося посмотрела ему близко в глаза, - я даже представить не могла…

- А! Вот вы где! – Соня откуда-то выскочила к большому пню и весело рассмеялась. - Это же надо, какое у вас тут отличное место! Надо будет сюда ещё раз придти, - и она с вопросом в глазах обернулась на Вадика, который успел встать  за её спиной, почти прижавшись к ней.

- Придём! Только сейчас уже шесть утра, бежим к дому, - и Вадик, приобняв девушку, увлек её в сторону шоссе. Тося поспешила вслед, даже не оглядываясь на Володю. Тот шёл сзади и молчал.

                  ****

В комнате Соня, глядя на ещё спящих подруг, зашептала:

- Нам надо поговорить, ладно?

- Когда? Здесь?

- Нет, но до танцев сегодня вечером давай найдём время.

- Ой, я и забыла, что сегодня танцы…

- Ещё бы… - Соня быстро расчёсывала волосы и опять необычно повязывала платок.

-  Да я спала, заснула, как ребёнок, - начала оправдываться Тося.

- Тссс! Пошли на улицу, всё равно, ни то - ни сё по времени.

Девушки выскочили на крыльцо, но там уже умывались ребята, поэтому они поспешили к рукомойникам во дворе. Но продолжать разговор не стали.

VII.

   Примчавшись на всё том же маленьком автобусе к свиноферме, они обнаружили у дверей какого-то невысокого мужика неопределённого возраста, явно местного, который нетерпеливо топтался, явно ожидая кого-то и помахивая авоськой с чем-то в белой рыхлой бумаге, в которую обычно заворачивали продукты в сельмаге. Автобус даже не уехал, как обычно, сразу и стоял, тарахтя стареньким мотором и  чего-то выжидая. Как только Катя с Тосей приблизились, мужик как-то сумрачно спросил:

- Здрасьте, девчонки! Кто из вас Антонина?

- Я, - несколько растерянно ответила Тося.

- Это тебе вот…от Степки, - и он, вынув из авоськи большой бумажный кулёк, сунул его прямо в руки девушки.

- Яблоки? – догадалась та.

- Сама разбирайся, - и мужик быстро побежал к открытой двери автобуса. Через минуту около свинофермы уже никого не было.

- Вот это да! – воскликнула Катя, - он тебя не забыл. Ну, хоть вкусно пообедаем.

- Слушай, надо куда-то пристроить кулёк,…где почище и потом не забыть его взять. В карманы яблоки не положить – они опять огромные.

- Давай, туда, где корм, положим и прикроем чем-нибудь.

  Девушки быстро побежали внутрь, уже в сенях слыша лай и визг «своих» животных. В цехе опять было двое  в белых халатах и Никитична. Она махнула им в сторону склада и потом, указав на часы, показала кулак.  Тося, одной рукой придерживая кулёк с яблоками, помотала головой, что, мол, нет – не опоздали, после чего обе девушки отправились в соседнее помещение за фартуками и рукавицами, а потом рядом на склад кормов. Яблоки Тося аккуратно пристроила под пустыми мешками за дверью.  А Катя для конспирации выкатила в цех тачку для комбикорма, но оставила её сразу у входа. После чего девушки побежали  за указаниями к Никитичне.

- Для вас работа, как обычно, - мягко сказал Евгений, не оборачиваясь, когда девушки в фартуках и с граблями подскочили к ним. – Но начинайте вон оттуда, пока мы тут с поросятами …

Поросёнок в его руках  тихо повизгивал до тех пор, пока та же женщина, что и вчера, не открыла ему насильно рот и огромными щипцами умела «отстригла» справа и слева крохотные клыки. Он  даже раскричаться не успел, как его уже опустили вниз. Катя от увиденного тихо охнула.

- Вот так, хорошо, - обращаясь к Никитичне, сказала ветеринар, - главное быстро.

- А зачем их так? – не выдержала Тося.

- У них очень острые молочные зубы, и они ранят соски. Там уже двух животных лечить надо, мы даже поросят отняли, - ответил ей Евгений, -  и начинайте уже, мы сами тоже должны за пару часов успеть всех обработать.

   Тося с Катей кивнули и побежали убираться в противоположный конец цеха. Похоже, что опорос закончился совсем. В каждой клетке-станке мелькали малыши, радующие глаз. Некоторые матери спали, и девушки не решались их толкать, чтобы выгрести из-под них, а пытались чистить вокруг. Некоторые свиньи активно ели засыпанный корм, а розовые крохи нетерпеливо бегали у них под ногами, ожидая молока. Вчерашний ужас и отчаяние уже не захлёстывали с головой девушек, напротив, однообразная и нелёгкая работа приобрела смысл и значение: малышам нужна чистота.

   Оглянувшись на начавшийся долгий отчаянный визг, Тося увидела, что ветеринар уже ушла, а зубы «отстригает» щипцами Никитична, при этом  Евгений что-то ей постоянно говорит.  Свинарка мрачно и решительно орудует инструментом, иногда согласно кивая головой.

   Через пару часов, пройдя почти всех с другой стороны, девушки приблизились к ним, и тут зрелище напугало обеих так, что Катя, бросив грабли, убежала в другой конец цеха. А Тося застыла в ужасе: Никитична «отстригала»  зубки поросятам, грубо травмируя дёсна и губы. Евгений морщился и пытался удобнее держать очередного малыша, но кровь уже лилась на нежно-розовую шкурку, поросёнок отчаянно визжал, а мать, не вставая и не открывая глаз, грозно и утробно ворчала.

- Так же нельзя! – наконец, сумела выкрикнуть Тося.

- Вот ещё! Меня всякие городские дуры учить будут! – Никитична с раздражением опустила огромные щипцы.

- Вот что, Никитична, иди отдохни, - миролюбиво, но решительно сказал Евгений, - мы тут с девушками управимся с двумя оставшимися станками, - а ты зелёнку давай принеси, смажем пару поросят и всё нормально будет. Девчонки же  не знают, где аптечка.

Глухо ворча что-то под нос, Никитична,  всучила  щипцы оторопевшей Тосе, и пошла вообще вон из цеха.

- Я…я не могу, я боюсь… этих щипцов, - пробормотала девушка.  Она оглянулась, ища глазами Катю, но та стояла, как вкопанная, в самом конце цеха и смотрела в сторону.

- Да ты держи поросёнка, я сам, - откликнулся Евгений.

   Тося несмело, но потом крепко взяла малыша, зоотехник ловко открыл ему рот и умело отстриг крохотные и острые, как бритва, клыки. Не пролилось ни капли крови. Поросёнок был отпущен, и девушка ловко схватила поперёк туловища второго.

- Понимаешь, со зрением у неё проблемы, а очки всё время теряет, - не глядя на Тосю, Евгений быстро и легко «обработал» следующего поросёнка. Девушка приноровилась держать, как надо, и тот лишь слегка повизгивал. Так они вдвоём очень быстро «обкусали» зубки всем малышам и перешли к последнему станку.

- А у тебя получается, - чуть улыбаясь, ободрительно заговорил зоотехник. – Ты не боишься ничего, это «по-нашему»! А то вон твоя подруга…рыдает, наверное.

- Я тоже…рыдаю, но внутри, - серьёзно ответила Тося, - но мне малышей жалко.

- То-то и оно, - со вздохом закончил он, - вот и мне тоже. Всё, закончили. Вон Никитична с зелёнкой, давай помажем тех, кого неудачно…. Или сама помажешь?

- Не знаю…, я пойду Катю спрошу, как она. Потом подойду.

- Иди, ладно уж, а потом обедать идите, время ваше. И приходите во вторую смену, не опаздывайте, хорошо?

  Тося кивнула и побежала к подруге. Катя так и стояла, не двигаясь, и даже не взглянула на неё. Та схватила её за плечи и потрясла. И тут Катя разревелась. Слёзы вытирать было нечем, но девушка и не стеснялась. Обняв её рукой за плечи, будучи ростом на полголовы ниже, Тося без слов решительно повлекла её в начало цеха, но с противоположной от остальных присутствующих стороны, там, уже в подсобном помещении Катя успокоилась. Девушки сняли фартуки,  и побежали к кранам с водой. Отмывшись и с мокрыми руками и лицами, они поспешили на выход, и в последний момент Тося вспомнила про кулёк с яблоками и забежала за ним. Обе так и молчали, но при быстром шаге под чистым небом Катя, похоже, успокоилась. Тося готова была утешать её, а у самой в руках ещё, казалось, вертелись упругие тела повизгивающих малышей, которых приходилось очень крепко держать, чтобы случайно не поранить им челюсти…

«Яблоки, - вдруг вспомнила Тося вкус и запах того, что реально сейчас держала в руках, - яблоки, яблоки… – повторила она про себя несколько раз, - мы их съедим и забудем этот ужас! Надо бы как-то Степана поблагодарить…» Но как, Тося представить так и не смогла, поэтому просто шагала рядом с Катей и теперь старалась больше ни о чём не думать.

VIII.

    Вечером к сбору на ужин девушки не опоздали. Как-то удалось быстро убрать и даже помочь Никитичне заправить кормушки кормом. Тосю удивило то, что к двум заболевшим маститом свиньям Никитична была очень ласкова. Она пыталась с ними говорить, осторожно гладила им огромное пузо, вздыхала и качала головой. У каждой было по два-три больных соска, и краснота разлилась на десять сантиметров вокруг. Свиньи лежали и тихо болезненно всхрапывали. Ветеринар должна была подойти совсем к вечеру.

- Ну, девчонки, пошли танцевать!  - Славка, довольный, наевшийся колбасы с картошкой, ходил вокруг стола, явно и нетерпеливо ожидая, пока остальные допьют свой чай.

- А, может, не пойдём? – кокетливо спросила Соня, глядя на Вадика.

- Нет уж. Идём всей компанией, я обещал, - Славка решительно пресёк обсуждение других вариантов.

- А кому? – спросила его Люда. Было заметно, что она хочет ему нравится, но активного ответа не получает.

- А кто приглашал, тому и обещал, - в ответ ей подмигнул Толя, а Славка смотрел на Тосю.

     Та кивнула. Не столько сами танцы, сколько то, что идут все и ей не надо будет объясняться с Володей, делало вечер привлекательным. Краем глаза она видела, что тот замкнулся и не отпускает своих обычных весёлых шуток. Впечатления дня вытеснили то замечательное ощущение рассвета внутри, но почему-то возникло стойкое отчуждение и неприятие контакта с Владимиром, и понять причину такого чувства Тося не смогла. Ну и пусть. Потом можно разобраться, а сейчас нужно просто повеселиться. В конце концов, всё было шуткой, и он к тому же женат. Она пыталась найти оправдания своему отношению, но это было опять похоже на состояние мести.

«Нет, я свободна, - сама себе сказала девушка, - он мне помог, но я не виновата, что ничего к нему не чувствую. И хватит уже!» – она прикрикнула сама на себя и сказала вслух, решительно поставив кружку с остатками чая на стол:

- Всё, я готова и хочу танцевать!

 - Даю всем пять минут! – Славка потёр от удовольствия руки и стал складывать грязные миски одна в другую. – Приду – вымою сам лично, если через пять минут все будут готовы.

 

     Не через пять минут, но вскоре ребята дружно вышли из дома и пошли вниз по пустому шоссе к мосту. По дороге все как-то само собой  разделились, Люда затеяла весёлый спор с ребятами, а Соня нагнала идущих впереди Катю с Тосей и последнюю увлекла с собой «на минуточку» в сторону от других.

- Слушай, я хочу тебя попросить, - она говорила быстро, но тихо, - вернёмся в город, пусть ночь в лесу останется секретом, ладно?

- Ага, - Тося, не останавливаясь, пристально взглянула на неё, - да я сама должна помалкивать. К тому же…не хочу больше повторений, особенно с Володей.

- Понимаешь, он женатый, - казалось, Соня даже не услышала последних слов Тоси, -  но у нас что-то серьёзное появилось. А у них с женой давно не ладится…

- Да-да, я обещаю, - покивала головой девушка, -  только… остальные тоже знают.

- Ну,…с девчонками я потом выясню, может, они сразу заснули, а с ребятами Вадик поговорит.

- Вот и ладно, я буду молчать, да и сама… говорить никому не собиралась - Тося оглянулась на остальных, что-то азартно обсуждавших на ходу с другой стороны шоссе. И в это время прямо посередине дороги  появился ехавший на небольшой скорости грузовик. Ребята тут же перебежали до его приближения на сторону Тоси с Соней. Соня приотстала, чтобы идти рядом с Вадиком, а  к Тосе неожиданно присоединился Славка. Они уже почти миновали длинный низкий мост, под которым текла мелкая нерасторопная речушка. Из-под моста она внезапно разливалась на метров двадцать ширины примерно по колено глубиной, но потом снова сужалась и так же спокойно увивалась куда-то далеко. «Может быть, тут и глубже, - про себя предположила Тося, - наверное, тут личных коров прогоняют вброд».

И в этот момент их почти догнал грузовик.

- Эй, красавица, садись с нами, покатаем, - из кабины выглянула физиономия бородатого рыжего парня, а за ним виднелась голова бородатого черноволосого парня – это были те самые симпатичные «могутные» ребята, которые так нравились всем девушкам. Сейчас они явно были подвыпившими, оба улыбались от уха до уха и, казалось, сейчас же выпрыгнут оба из кабины, чтобы «красавицу» украсть и увезти. Но Тося не испугалась, так как вся её компания была рядом. Непонятно было только, откуда они взяли грузовик, вряд ли им в таком состоянии кто-то из местных его дал.

- Садись, брось ты этих дохляков, - громче крикнул «чёрная борода» и почти перевесился через приятеля к окошку, чтобы разглядеть идущую девушку поближе. Грузовик вильнул в сторону Тоси со Славкой.

- Бежим, Тось, и молчи, - Славка схватил девушку за руку и потащил в сторону от дороги прямо по мелким кочкам и кустам на  верх  холмистого берега.

- Краса-авица-а! – неслось вслед, - не убегай, мы тебя поката-аем! Иди–и к на-ам!

Славка, так и не отпуская Тосину руку, тащил её какими-то петлями то вниз, то вверх, что смешило девушку, но она сдерживалась, решив подыграть.

- Да я не боюсь их, - наконец, попыталась приостановить бег девушка, - они же не проедут тут, да и от пьяных убежать легко.

- А зря не боишься, Тось, ты просто не понимаешь…- парень говорил тихо и серьёзно, что удивляло.- Давай, добежим во-он туда, и там нас за кустами повыше видно уже не будет. Потом оттуда близко до общежития, где танцы.

  Тосе стало совсем весело. Она ни капельки не боялась и принимала всё событие, как детское приключение. Можно и бежать, только всё равно непонятно: как можно было бы догнать на грузовике по склону реки двух «беглецов», если по неровному склону тут и там торчали пни и кусты? Сумерки уже окутали серой пеленой всё вокруг, через некоторое время и детали того, что осталось даже в тридцати метрах на шоссе, различать будет трудно, а они успели убежать совсем далеко. Однако Славка продолжал тащить её теперь вверх по склону в сторону домов. Когда они совсем взобрались на холм, перед глазами возник широкий торец дощатого общежития за символическим низким забором из редких досок. Надо было обходить справа ещё метров двадцать.

- Пойдём, я там всё разведал, - парень, почти не останавливаясь, всё же оставил руку Тоси, и они быстрым шагом шли поверху вдоль холма по широкой тропинке, которая скудно освещалась какими-то едва видимыми фонарями с той стороны строения. Наконец, они повернули и тут же за толстой берёзой на углу чуть не столкнулись с целующейся парочкой студентов, которые от неожиданности отпустили друг друга.  Очень красивый, как мгновенно успела оценить Тося в полутьме, высокий стройный светловолосый парень приветственно поднял руку, пытаясь внимательно разглядеть Тосю. А девушка этого парня недовольно спросила:

- Ты её  знаешь?

- Кажется, нет, но…- договорить он не успел, скорее всего,  девушка решительно обратила его внимание на себя, но Тося и не обернулась: Славка опять схватил её за руку и быстро потащил за собой. Ещё раз завернув за угол, они оказались на дворе общежития, ярко освещавшегося двумя фонарями у дома. На большой террасе дома было много ребят, где-то в углу пытались наладить музыку, и видно было, что все ждут с нетерпением результата. И вот грянула вдруг известная и любимая Тосей мелодия. Танцоры разбились на  два круга: внешний и внутренний, в последний встали те, кто задвигался  самым немыслимым образом. Таких смешных выкрутасов Тося никогда не видела, она скромно встала вместе со Славкой во внешний круг так, чтобы видеть всех приходящих, но  скоро забыла обо всём, с удовольствием наблюдая за танцем  некоторых. С краю двора появились сначала Катя с Соней, а потом и все остальные. Они встали в сторонке, не присоединяясь, и это неучастие вошедших  невольно привлекло внимание Тоси. Приглядевшись, она с удивлением увидела, насколько все мрачные. Но спрашивать не хотелось, случиться ничего не могло – ведь, грузовик действительно пытался ехать за ними, значит, все остальные были  в безопасности. Потом можно обсудить, утром, а сейчас пусть будут танцы. Музыка сменилась на «танец для двоих», и Славка галантно протянул ей руку. Вдруг сбоку возник тот самый красивый парень, который обворожительно улыбнувшись Тосе, спросил:

- Танцуем?

- Уже нет, - за неё задиристо ответил Славка, который почти на голову был его ниже.

- Отвечает дама, - спокойно возразил парень, не глядя на него, но не отрывая глаз от девушки, - один танец…пойдём?

  И прежде, чем Славка успел что-то возразить, Тося подала руку ладонью вниз, как для поцелуя.  Парень тут же  мягко прижал её к своей груди, обнял девушку и повёл под мелодию в сторону. Тося, подчиняясь ритму и партнёру, танцевала в несколько необычной для себя манере. Она не сразу заметила странность: очень быстро все остальные перестали танцевать, разойдясь в стороны. «Сегодняшний день, - подумала Тося,- полон всяких событий». Поэтому танцевать вдвоём в кругу, когда все остальные стояли и смотрели, ей было даже интересно, тем более, что она осталась в телогрейке, а почти все студенты свои серые телогрейки скинули. И девушки, явно пытаясь услышать разговор единственной танцующей пары, время от времени кокетливо поправляли свои цветные свитера. Некоторое время они танцевали в согласном молчании. Первым сдался парень:

- Тебя зовут…- он вопросительно и  красиво поднял бровь.

- Тосей, а тебя? – она глядела в его прозрачные голубые глаза и внутри себя смеялась ситуации.

- Игорем, - закончил он, и рукой закрутил вокруг себя девушку, Тося это делать умела, получилось хорошо, раздалось даже несколько жидких аплодисментов.

- Почему мы танцуем одни? – спросила она, не отрывая от него взгляда.

- Действительно, - он улыбался в ответ глазами, при этом лицо оставалось серьёзным, - почему? Да они просто ревнуют,…причём  все, - он прижал её к себе плотнее, намериваясь сделать с ней выразительные шаги поперёк круга.

- Всё! Я объявляю белый танец! – та самая девушка, с которой парень целовался у дерева, подошла к ним, сердито и громко хлопнув в ладоши прямо в уши танцующим. Игорь, отпустив Тосю, с насмешкой поднял руки,  как  бы «сдаваясь на милость», после чего  церемонно поклонился сначала одной, потом другой, но как только встал для танца со своей подругой, музыка кончилась. А к Тосе подошёл Вадик.

- Тося, мы собираемся все домой. Пойдёшь тоже?

- Пожалуй, да, - она обернулась на своих. « Почему они такие все мрачные? И не танцуют, хотя пришли…» - опять подумала девушка и вслух сказала:

- Прямо сейчас? Я готова.

Обратно шли все молча. Володя шёл вообще сзади всех, не поднимая глаз. Тосе было ясно, что  он всячески избегал встретиться с ней взглядом, но и она вела себя так, будто вообще ничего между ними не было. «Хорошо, что не надо говорить, - думала девушка, - всё само собой как-нибудь забудется».  Ребята, всё так же молча, зевая во весь рот, разошлись по спальням. Работать оставалось два полных дня и в последний день полдня собирать какие-то бумажки про отработанные часы.

IX.

  Утром все девушки проспали. Вернее, ребята уехали так тихо, что даже Соня не проснулась. Сказалась прошлая почти бессонная ночь. Впрочем, первой резко очнулась Тося: на часах было поздно для завтрака в первую смену, но можно было успеть ко второй, и она стала громко и настойчиво всех будить. Девушки от испуга, что они так проспали машину, собрались быстро. Про то, что их не разбудили ребята, они даже не заговаривали. Выскочив на пустое шоссе, повертев головами в надежде на попутку, они, кому насколько позволяли ноги спросонья, быстрым шагом отправились в столовую. Объясняться придётся, но волновало Тосю больше то, что их ждут свиньи и поросята, которые, как ей мерещилось по дороге, вымажутся до самых ушей. И грозная Никитична, которая одна не успеет всех обслужить. Скоро сзади них что-то сильно затарахтело, и, обернувшись, они обнаружили трактор с широким и высоким ковшом. У Тоси мелькнула шальная мысль, и она проголосовала.  Трактор остановился.

- Девчонки, всех взять не могу, только две в кабину поместятся.

- И прекрасно, а мы, - она кивнула Соне, - встанем прямо в ковш.

- Ха! – заулыбался тракторист, - это вы так в столовую, что ль, спешите? Проспали? Да мне потом за вас…

- Ну, пожалуйста, - вдруг начала канючить Тося, - здесь же минут пять-семь!

- Ну, залезайте быстро, а из ковша высажу вас чуть раньше, договорились? Вот, держите рукавицы, а то там всё очень …- он не договорил, вынимая откуда-то сзади себя две пары больших холщовых рукавиц, и кинул их девушкам. Потом открыл с другой стороны дверцу, и в кабину сначала взобралась высокая Катя, а потом почти ей на колени села маленькая Люда. Соня с изумлением глядела на Тосю, которая ловко залезла в стальной ковш. В принципе, там могло встать три человека, но двоим было удобнее. Девушка залезла вслед, и они обе крепко уцепились за край. Тракторист очень аккуратно приподнял ковш повыше и поехал. Это было так здорово – ехать внутри ковша, держась за его заднюю стенку, которая была выше пояса. И стоять было удобно, и ноги, вовремя сгибаясь в коленях, легко переносили тряску. Ковш был сзади трактора, поэтому впереди их почти не было видно. Через минут семь трактор остановился, шофёр медленно опустил ковш пониже, и девчонки выпрыгнули невероятно довольные, что так лихо добрались. Взобравшись на высокие ступеньки к трактористу, Тося через окошко отдала ему рукавицы. А с другой стороны уже выпрыгнули Люда с Катей.

- Вот спасибо! Выручили нас! – радостно улыбаясь, наперебой благодарили девушки. Довольный тракторист кивнул и поехал дальше.

 Почти бегом все кинулись в столовую, но сначала надо было хорошенько помыть руки. Тося провозилась дольше всех и шла на завтрак последней. Уже в дверях ей навстречу метнулся Славка:

- Не ходи туда, я тебе есть на улицу принесу…

- Почему это? Что случилось? – девушка недоумённо смотрела на парня, который пропустив остальных, сразу закрыл перед ней проход в помещение столовой, встав посередине  дверного проёма.

- Там этот… вчерашний «чернобородый» сидит ест, он всем вслух объявил, что убьёт тебя, - Славка говорил тихо, почти шёпотом и опять очень серьёзно.

- Глупости какие! – Тося помотала головой, - пусти, мы опаздываем, вы ж нас не разбудили.

- Тось, я остался тут специально перехватить тебя. Вчера мы с тобой убежали, а эти пьяные бороды действительно поехали по склону за нами, потом они решили, что мы вброд пошли через реку, и рванули в полутьме в воду прямо на грузовике. И, разумеется, завязли чуть ли не в середине реки. Утром, ты представляешь, рано утром трактором вытягивали грузовик из песка и ила и оторвали кабину от …от…

В это время сзади к Славке в дверях приблизились, желая выйти, двое позавтракавших, и он вынужденно посторонился. Тося тут же воспользовалась этим и проскользнула. Как ни в чём не бывало, она подошла к окошку раздачи. Все разговоры за столами разом стихли. Чувствуя на себе многие взгляды, девушка, затаившись внутри, спокойно выбрала тарелку очередных макарон с мясной подливкой, недоверчиво понюхала, и, не глядя ни на кого, пошла к столику, где остальные девчонки уже доедали свой завтрак.

- Он там сидит,- тихо зашептала Соня, - за моей спиной, видишь? Ты не боишься?

- Нет, - спокойно и довольно громко ответила Тося, - я сейчас быстро доем и… Кать, возьми мне тоже чай, ладно?

И она действительно очень быстро начала есть. Чая не было только у Кати, и та пошла брать сразу два стакана. Люда с Соней уже допивали свой. Народ постепенно перестал смотреть в сторону их столика. Тося повертела головой, отыскивая глазами Славку, но его уже нигде не было видно. И тут она столкнулась глазами с «чернобородым». Только он продолжал пристально смотреть на неё тяжёлым и мутным, как ей показалось, взглядом, но реальной угрозы для себя девушка не почувствовала и слегка расслабилась. Потом парень встал, своим ростом и крупным телосложением сразу перекрыв чуть ли не полстоловой, громко и угрожающе кхекнул, как бы прочищая горло, и демонстративно гулко в установившейся тишине протопал по кафельному полу столовой мимо их столика, резко задев полой телогрейки Тосино плечо. Но вышел, не оборачиваясь.

- Уф,- вздохнула Соня, - прямо страшно.

- Мы ни в чём не виноваты, - спокойно проговорила Тоя, приступая к чаю. – С пьяными пусть администрация разбирается. Кстати, «рыжей бороды» здесь нет, а за рулём был как раз он…

- Славка сказал, что его милиция забрала. А «чёрную бороду» почему-то нет…

- Тось, давай скорее, мы тебя ждём, - быстро перебила её Люда, - нам туда ещё добраться надо, - она явно нервничала и переставляла пустые грязные тарелки с места на место. « Ничего не может быть, - как-то отстранённо подумала Тося, допивая чай, - слишком много тут людей, и потом…мы через два дня уедем».

  Через несколько минут девушки выскочили из столовой, и Тося призналась себе, что всё же боится того, что или кто сейчас там, на улице, может угрожать. Но там всё было как обычно: на грузовики садились люди, и машины отъезжали «по распределению». Для девушек выделили места в кузове грузовика, едущего в сторону свиноферм, и уже через десять минут тряской дороги их высаживали у разворота к цехам. Опоздали девушки почти на час.

                                                              ***

   Уже в коридоре свинофермы они услыхали отчаянный глухой многоголосый лай. Поняв, что свиньи страшно голодны, а Никитичны нет, девушки отважно решили их сначала кормить, а потом убирать, и  отправились на склад комбикормов. Но там было пусто. Ещё вчера целая гора корма радовала глаз, но сейчас на пустых мешках спала пьяная с сизым лицом Никитична. Она храпела и всхлипывала во сне, прижав к груди, как в прошлый раз, пустой мешок из-под корма. Тосе стало и страшно и отвратительно, как будто она чем-то сильно отравилась. Катя растерянно спросила:

- Что же делать-то теперь?

- Бежим к девчонкам, может, у них Евгения  успеем застать. Представляешь, если вдруг откроется задвижка клети хоть у одной? Нам всё равно не удержать такую громадину.

   И девушки помчались вон из цеха на улицу. Попрыгав через развороченную тракторными гусеницами грунтовую дорогу к другому цеху, они влетели в помещение длинного сарая, где был размещён молодняк – подрастающие поросята ростом до колена. Соня с Людой носились за парой животных по проходу между станками с менее высокими стенками и на несколько голов сразу. Остальные поросята послушно, как казалось, ели из кормушек.

- Люда, Соня, а Евгений тут? – не останавливаясь, на бегу к девушкам закричала Катя. Тося напротив, остановилась в дверях, обдумывая, что делать дальше, если результата не будет.

- Двери закройте!- отчаянно закричала в ответ Соня, потому что один  поросёнок уже мчался со всех ног к выходу, где осталась Тося. Та сразу сообразила и успела захлопнуть створку распашных дверей и даже, раскинув руки, сама пошла навстречу беглецу. Тот недовольно хрюкнул и очень ловко вильнул в сторону в соседний проход, где, будто дразнясь, топтался на месте второй поросёнок. Люда на время оставила безуспешные попытки загнать проказников и подошла к Кате:

- Что случилось?

- Наша свинарка, Никитична, опять спит пьяная, а кормов нет. Там огромные свиноматки чуть ли не все стоят передними ногами на оградах и орут. Очень страшно, - волнуясь и краснея, Катя, объясняя ситуацию, прижала руки к груди, - мы с ними можем не справиться, когда будем убирать навоз.

- Почему нет кормов? Ещё вчера днём наши ребята привезли и разгрузили почти целый грузовик с мешками. И вам и нам, - вмешалась подошедшая Соня.

- Наши ребята? Они же в коровнике работают? – спросила Тося. Она тоже присоединилась к подругам, но время от времени глазами пыталась наблюдать за прогулкой «беглецов» по цеху. Те, весело похрюкивая, тут же отправились в противоположный конец сарая. Видно было, как многие поросята переставали есть, и,  слегка раскачиваясь телом вперёд–назад, казалось, готовились перескочить ограждение, чтобы присоединиться к приятелям «на воле».

- Да мы их потом поймаем, - заверила Соня, проследив взглядом направление Тосиного беспокойства, - а Евгений был недавно и ушёл в контору. Может, вы успеете его догнать?

   Тося кивнула, и они с Катей бросились на улицу. Добежав до пустого шоссе, девушки увидели вдалеке быстро удаляющуюся одинокую мужскую фигуру. Догнать его было бы проблематично, если только не на попутке. Но в это время с другой стороны загромыхал грузовик. Через минуту он остановился возле девушек, и из кузова их позвал Славка:

- Вы что тут? Мы вам корм привезли. Щас накидаем.

Грузовик задним ходом приблизился к крайним воротам цеха, где был склад. Из кузова выпрыгнули Вадик, Славка и Толик, и очень быстро накидали целую гору мешков.

- Вы там позовите Никитичну, пусть открывает, мы внутрь закидаем, - сказал Вадик.

- Не получится! – Тося почти выкрикнула, одновременно и радуясь и ругаясь внутри себя. - Она спит пьяная, а корма нет. Мы её не растолкаем при всём желании. Ребят, вы оставьте, как есть, а мы сюда тачку пригоним.

- И куда только вчерашний корм подевался, - с раздражением начала Катя, - вчера же его много было.

- Да она его обменяла, скорее всего на самогон… - устало ответил Вадик. –Евгений, который тут зоотехник, вы ж знаете его, успел распорядиться с утра, чтобы мы опять навезли мешков. Он такой злой с утра был,…когда говорил об этом.

   Ребята перетаскали аккуратно большую часть комбикорма в тугих запечатанных мешках от ворот поближе к двери, чтобы девчонкам было легче подъехать с тачкой. Потом запрыгнули обратно в кузов, и грузовик уехал. Девушки вздохнули с явным облегчением. Хор голодных свиней уже не пугал, надо только постараться быстрее развезти корм. Катя побежала за ножницами и лопатой, а Тося за тачкой, которая стояла прямо в коридоре. И тут она услышала крик – подруга кричала так, будто на неё напала свинья. Бросив тачку, Тося помчалась по коридору  в подсобное помещение, но увидала Катю при входе в цех. Та стояла, с ужасом в глазах у той самой бочки, которая теперь была полна с верхом дохлых крохотных поросят. Один даже валялся рядом, и на его мордочке застыло выражение обиды…

-  Нет-нет-нет! – Тося решительно потащила подругу к тачке, - вези тачку к мешкам, я пойду сама за ножницами и лопатами. Слышишь, Катя, слышишь? Нам нужно кормить животных, а то таких бочек будет много!

   Но девушка уже пришла в себя, и, кивнув, схватила тачку, быстро выруливая её на улицу через распахнутые двухстворчатые двери. В подсобке Тося нашла ножницы в кармане одного из фартуков, схватила сразу две лопаты и бросилась вслед к выходу. Голодных огромных  разъяренных животных она теперь не боялась. Смерть малышей для неё была страшнее.

  Без разговоров, лишь кивая друг другу, чтобы скоординировать действия, девушки вкатили, напрягаясь и с трудом толкая непослушную, полную с верхом первую тачку с кормом. Но на их удивление, ближайшие в ряду свиньи опустились на все четыре ноги и довольно мирно захрюкали, нетерпеливо толкая огромными мордами деревянные корыта. Щедро насыпав первой свинье две лопаты, Катя нервно засмеялась:

- Ей детей кормить, одной лопаты будет мало.

- Да, давай всем по две дадим, тогда и убраться за ними будет легче. Двигаем дальше?- Тося успела насыпать второй свинье корм, и девушки с силой сдвинули прислонённую в колонне тачку к следующим оголодавшим зверям. Лай в цехе почти прекратился, нетерпеливое и громкое хрюканье теперь было почти песней. Полной тачки хватало ненадолго, как только девушки мчались насыпать ещё, хрюканье опять превращалось в обиженный и сердитый лай, но за час девушки успели развести и насыпать корм всем. Предстояло ещё очищать от навоза станки, но, несмотря на заметную усталость и пережитое напряжение, вид довольных огромных лежащих «мамочек» с многочисленными крохами у сосков радовал и придавал сил. Про Никитичну они и не вспоминали. А на обед они опаздывали…

- Слушай, я так устала, - отмывшись у выхода, Катя, казалось, готова была сесть прямо на дорогу. – Давай купим молока и хлеба в магазине и съедим где-нибудь на воздухе?

    Магазин был в два раза ближе столовой, Тося согласилась сразу, хоть и не любила молоко, особенно «можайское» в бутылках с узким горлом. Потом на них всегда оставались на боках арочные разводы – следы, которые очень трудно отмывались. Но здесь бутылку можно было сдать и немытую, а есть остывшие макароны и непонятный компот сейчас точно не хотелось. Девушки отправились в магазин…

X.

    Вечером ужин готовили позже обычного. Ребята опоздали с грибами, были хмурые, чем-то расстроенные. Обычно атмосферу разряжал Владимир, но теперь он казался мрачнее всех. У Тоси с Катей не было сил выяснять причину, они быстро и молча чистили грибы, а Соня с Людой, тихо разговаривая о чём-то своём, промывали их, отваривали и нарезали лук. Ребята занимались картошкой. Всё это требовало времени, но обычного общего разговора никто не затевал.

- Ну что,- начал Вадик, когда в мисках у всех уже лежала жареная картошка с луком, а Соня раскладывала грибы из огромной сковородки, щедро набирая большой ложкой несколько раз для каждого, - завтра у нас последний день работы, и послезавтра мы должны обежать всех, кто нами, так сказать, командовал. Нам с утра дадут такие листочки…

- А что ты сейчас-то об этом говоришь, давай, завтра и расскажешь, - недовольно перебил  Женька, - ужасно есть хочется.

- Да я к тому, что мне завтра уже надо передать от вас сведения. Причём с утра.

- О чём сведения?- недоумённо спросила Соня, застыв со сковородой в одной руке и пустой ложкой в другой.

- Клади, клади, не задерживайся, - Владимир хмуро поглядел на неё, и та торопливо продолжила  раскладывать жареные грибы.

- Понимаешь, у них тут такая путаная бухгалтерия…- Вадик поморщился, - я уже видел, как они по личной просьбе одним приписывают часы, а у других их отбирают.

- По просьбе? – переспросила со значением Люда.

- Ну,…про особые благодарности не знаю, но я хочу, чтобы нас не обманули, согласны?- Вадик обвёл всех глазами, - я тут сам веду учёт часам, и после ужина давайте сверим, всё ли я зафиксировал верно.

- Ох, - откликнулась Катя, - а мы не следили за временем, трудились, пока не сделаем, что надо…

- С вами, девчонки, проще, все часы за вас считал Евгений, а он мужик честный, но вот когда вы на свекле были, там придётся ….э-э… спорить. В общем, едим, пьём чай…кстати, чайник уже стоит?...Ага! Так вот, пока одни моют посуду, проверяю других и потом оставшихся.

   После ужина за подсчётами просидели ещё больше часа. Теперь каждый примерно представлял, сколько он должен получить за две недели. Разочарование было в основном у ребят, но все понимали, что сделать ничего не смогут – их дневные почасовые ставки были заведомо ниже местных. Спать разошлись совсем поздно.

                                                ****

   Утром после завтрака на выходе из столовой девушек остановил опять тот самый невысокий мужичок с папкой в руках и объявил им, что «каторга» на свиноферме для них закончилась. Слово «каторга» Тосе не понравилось, но она смолчала, а Люда не удержалась от замечания в сторону:

- Ура, найти бы теперь грузовик Степана, может, и  яблоки будут.

- Быстро идите во-он к тому шофёру и залезайте в кузов, а то пешком вам идти минут сорок, - начальство захлопнуло папку и удалилось.

   Девушки отправились в указанную сторону и по пути вдруг наткнулись на Степана, время от времени спрашивающего стоящих небольшими группами городских «помощников»:

- А где тут моя самая красивая? Вот  так глядит, но на язык немножко вредная?

Народ в ответ улыбался и пожимал плечами. Увидев Тосю среди идущих навстречу девушек, Степан нахмурился, отошёл от людей, потом неторопливо закурил, глядя то в небо, то в асфальт.

- Здрасьте, Степан, - начала Соня, - а мы сегодня не с Вами едем. Это жаль…- и она сощурилась, как будто хотела точнее разглядеть его. Парень отвернулся, сплюнул и буркнул:

- Обождите, - после чего быстро рванул к своей машине рядом. Через пару секунд он уже спрыгнул, держа большой бумажный кулёк.

- Яблоки! – радостно вскрикнула Катя и подставила руки. Но Степан как будто и не увидел жеста, а подошёл к Тосе и протянул всё ей:

– Держи, я уж думал, опять передавать придётся. Бегите, куда направили, а то уедут без вас, - и, отвернувшись, быстро пошёл обратно к своему грузовику.

- Ура, спасибо! – прокричала вслед Катя.

Тося стояла растроганная, забыв поблагодарить, и Соне пришлось дёрнуть её за локоть, чтобы очнулась:

- Тось, бежим, правда, ведь, уедут.

   В это время грузовик Степана с полным кузовом людей лихо развернулся перед девушками и, плюясь с колёс ошмётками высохшей грязи, рванул куда-то в противоположную от полей сторону. В кабину Степан никого себе не посадил, и это почему-то согрело Тосю даже больше, чем весомая тяжесть яблок в руках. Их было, судя по всему, опять два, и величиной они были каждое со средний детский мячик.

                                 ****

   Поле было другое, а свекла всё та же: крупная, грязная и упрямая. Тащить её из земли было трудно. И даже казалось, что за неделю их работы на свиноферме она стала вдвое крупнее: её корни совершенно не хотели расставаться с землёй, уходя куда-то глубоко-глубоко. Приходилось с силой раскачивать каждый куст ботвы, а потом тянуть изо всех сил. Шофёр рукавицы им выдал, но за неполные три часа девушки выдохлись совершенно. Пообещав приехать быстро, чтобы обед не растянулся, он уехал, и все с блаженством плюхнулись на лопухи. Надо было идти до столовой, но так не хотелось никуда двигаться… Издалека загудела попутка: людей подбирали с полей и везли обедать. Это было почти волшебным  исполнением общего желания, и девушки довольно резво вскочили, боясь, что их не заметят. Маленький старенький автобус был уже полон весёлых галдящих «помощников». Как-то сразу захотелось есть…

   В этот последний день всё складывалось удачно:  после обеда  их опять быстро подвезли до поля, а трактора там ещё не было. Можно было прилечь у развилки двух дорог, откуда в обе стороны начинались поля, и где с самого угла на пять-шесть метров вглубь, вытесняя ровные грядки, росли густые невысокие лопухи. Можно лечь, можно просто расслабиться. Погода была хорошая, достаточно тёплая, чтобы снять телогрейки. Девушки тут же разложили их и устроились почти с комфортом. В случае чего тарахтенье трактора было бы слышно, но эти лишние полчаса отдохнуть не помешает. Разве что яблоки были какие-то «ватные», девушки честно их съели, но, то ли обед был сам по себе сытным, то ли еды было просто много, а Тосе показалось, что можно было обойтись и без яблок: на такой полный желудок дёргать и собирать сахарную свёклу будет очень неприятно. Катя решила этот вопрос проще, она тут же крепко заснула. И не проснулась даже, когда приехал трактор с прицепом. Девушки пожалели подругу, отправившись собирать свёклу без неё. Шофёр за ними не следил, сам он, даже не показавшись, примостился дремать у себя в кабине…

  Действительно, после обеда дёргать было ещё труднее, однако крупная свёкла довольно быстро заполняла весь прицеп. И когда оставалось совсем немного, появилась румяная выспавшаяся Катя с обидой на лице. В своём ярко красном свитере среди тёмно-зелёной высокой ботвы она выглядела очень живописно: чёрные глаза возмущённо сверкали, щёки алели, а чёрные кудрявые волосы красиво растрепались из-под платка.

- Выспалась? – Люда не удержалась, и улыбнулась, - ну и хорошо, мы почти закончили.

- А что вы меня не разбудили? Мне теперь прогул припишут…

- Не припишут, шофёр наш сам дремлет, ты включайся быстро, он и не поймёт, отчего ты такая румяная, - Соня со смехом указала на кучу надёрганной свеклы.

Катя с азартом начала бросать её в кузов, и в это время из кабины неторопливо вылез тракторист.

- Вот! Это я понимаю, молодцы девчонки, ишь, разрумянились! – он подошёл к прицепу и поднял откинутый бортик, - хватит, отдыхайте на сегодня. А я поехал!

- Кать, сегодня на кухне вся чистка картошки и мытьё сковородок – это только для тебя. Раз уж ты проспала свёклу, - Соня шутливо ткнула подругу в бок. Та смущённо и согласно закивала головой.

    Сковородки среди всего остального были самым неприятным предметом для мытья. Их мыли строго по очереди, чтобы никому не было обидно. Теперь надо было добраться до дома и начинать готовить ужин. Последний ужин в их «командировке».  Он прошёл в приподнятом радостном настроении. Ребята попытались выманить девушек опять на костёр в лесу, теперь уже все ребята хотели идти, но… девушки не сговариваясь, хором отказались, сославшись на крайнюю усталость. Катя боялась, что кто-то проговориться, как она проспала, но все смолчали, только Люда пару раз подмигнула ей. Тося любыми путями пыталась не столкнуться глазами с Володей, но и он, казалось, тоже избегал общаться с ней. Остальные делали вид, что не замечают их поведения. Обсуждали за столом в основном, кто и что сразу будет делать в городе. Тема была благодатной, и шероховатостей в общем разговоре не случилось. Чувствовалось, что всем уже хотелось домой, отмыться от всей грязи, одеться в нормальную привычную одежду, и вообще, «почувствовать себя человеком», как выразился Славка. С этим были согласны все.

Когда расходились спать, Володя всё же поймал за рукав Тосю и тихо прошептал:

- Пойдём, пять минут, я обещаю, но мне сказать тебе надо…

- Да незачем, и давай…забудем обо всём, ладно?

Мимо них по коридору на улицу прошёл Славка, посвистывая и нарочито громко топая.

- Тось, я тебя прошу, мне надо сказать тебе, - Володя говорил тихо, но в его голосе Тосе послышалось нечто, что её заинтересовало. Она кивнула, накинула  чью-то с крючка телогрейку на плечи и вышла на крыльцо. Он пошёл сзади и мягко повлёк ее всё на ту же дорожку, где стояла их лавочка.

- Я не буду садиться, ты сказал «пять минут», - начала протестовать Тося.

- Да не садись. Я и так скажу…Понимаешь, я женат, я не могу…

- Зачем ты мне это говоришь? Мы с самого начала договорились, что это «шутка», - Тося фыркнула насмешливо и  развернулась, готовая идти обратно.

- Я думал, ты обиделась на меня. Ты всячески избегаешь меня, я думал… - парень был явно обескуражен.

- Успокойся, Володь, мне было трудно, а ты просто побыл рядом, и я тебе благодарна. Но я…короче, нет у меня к тебе никаких чувств, такая я вот…вредная, - она посмотрела на него в упор, и он, не выдержав её взгляда, отвернув глаза в сторону. Тося уже собралась идти, но тут вдруг услышала:

-Вернёмся на работу, видеться не будем, ладно? Чтоб сплетен не было. Я ж партийный…

- Хе, - Тося не удержалась от смешка, - так ты боишься? А чего больше : жены или своих начальников? А зачем ты вообще целоваться полез? – девушку вдруг осенила странная идея, и она лукаво спросила:

 - А, может, у тебя задание такое?

- Ну тебя, - он как-то странно посмотрел на неё, но не рассмеялся. – Да просто отвлечь тебя хотел от твоих страданий. Ну что, мы договорились?

- Да, -  вдруг кротко ответила Тося, - спасибо, если так. Я пошла спать, и вообще, скорее бы уехать отсюда.

- Иди, а я посижу тут. Спокойной ночи.

   Тося кивнула и поспешила обратно в дом. У поворота к крыльцу она оглянулась. Владимир сидел на лавочке, опустив голову в ладони. «Что там у него не так? – недоуменно подумала девушка, - ну и пусть, мы договорились и тогда и сейчас, и вообще, надо идти скорее спать», - и она бесшумно и быстро  отправилась в спальню. А у дверей спальни стоял Славка. Лампочка в коридоре за его головой светила слабо, и выражение лица за несколько шагов было не разобрать, но девушка почувствовала, что настроение у парня какое-то решительное.

- Договорились, да? – он спросил спокойно и тихо.

- Ты что, Слав, ты о чём? – Тося вынуждена была отвечать почти шёпотом, так как было понятно, что все разошлись спать.

- Тось, я знаю, что он тебе не нравится, я знаю, что ты свободна, так, может, пойдём? Я тебе точно понравлюсь, да и…пасовать не буду. Хочешь?

- Ты что? – девушка от неожиданности предложения даже возмутиться громко не смогла, -  у меня что, на лице написано, что мне…вот ненормальный! – она взялась за ручку двери, но Славка положил свою руку сверху.

- Ты так улыбаешься,…так смотришь, в общем, я решил, что тебе хочется… - тон был явно извиняющийся, но смотрел он на Тосю с некоторым удивлением.

  Тося постучала ему пальцем по лбу и открыла, наконец, дверь в спальню. Славка отступил на пару шагов, и девушка, проскочив мимо, закрыла дверь со стуком. Потом испуганно обернулась на кровати подруг. Те лежали тихо, и непонятно было, спят или нет. Сонина кровать была пуста… «Надо же, что такое они все у меня на лице видят, чтобы вот так, внаглую предлагать…Хоть не улыбайся!» - она с досадой стянула с себя свитер и брюки, отрешённо в темноте посмотрела на ноги  и, решив оставить носки, залезла под одеяло.

XI.

- Где нам найти Евгения Николаевича?- который раз Соня нетерпеливо спрашивала  «невысокое начальство», пока оно, стоя на крыльце столовой и держа свою любимую папку на весу, неторопливо поимённо выписывало каждому личную бумагу, то и дело сверяясь с другим списком. На этой бумаге, как поняли девушки, нужно было иметь подпись от зоотехника или свинарки под словами « все работы выполнены без замечаний». Часы работы в поле были уже подсчитаны, и итог подписан трактористом, а про зоотехника девушки краем уха за завтраком услышали, что он с вечера уехал в областной центр. И что утром его не видели. Начальство никак не реагировало, пока Катя не закричала, наклонившись к невозмутимому мужику, прямо в ухо:

- Где наш Николаич?

- Я не глухой, не ори так…- он даже кепку надвинул глубже, - идите на свиноферму и там его и ищите, здесь его нет. Вот вам ваши бумаги, - и он выдал каждой по пол-листочка, где была напечатана небольшая таблица и его рукой сверху написана фамилия каждой «помощницы».

- Он лично должен нам тут  написать?- спросила Соня, - или только подписаться?

- Он сам знает, но учтите, что Никитична не должна подписываться, понятно? И ножками, девчонки, ножками туда, подвозить вас никто не будет…Потом принесёте мне, я тут до трёх часов…

- За нами в три уже автобус приедет, вдруг мы не найдём Евгения? А надо ещё Вам эти листочки сдавать.

- Ну и ладно, небось сдадите,… да и катитесь к себе домой в город, - ухмыльнувшись, начальство развернулось и ушло обратно в столовую.

Девушки приуныли. Идти быстрым шагом на свиноферму минут двадцать пять-тридцать, а если там не будет зоотехника, то …куда тогда? Где был ветеринарный пункт, они не узнавали, но, говорят, туда ехать с полчаса. Была надежда на Никитичну, но  кто знает, в каком она сейчас состоянии. Тем более думать о «подопечных» в прошлом свиньях Тосе не хотелось. Лучше считать, что туда послали новых помощников и там теперь всё в порядке. На душе было беспокойно…

- Пошли, - Соня решила за всех, -  пошли все туда, что тут время терять?

- Нет, - возразила Тося, - надо чтобы кто-то тут остался и в случае чего перехватил Евгения и передал, что остальные его ждут.

- Тось, он каждому должен подписать, а наши ребята ещё в коровнике, помнишь? Пошли уж все, - согласилась с Соней Люда.

  Поколебавшись ещё пару минут,  девушки отправились по шоссе.  Грузовики все успели разъехаться, дорога в обе стороны гляделась абсолютно пустой, и лишь время от времени на обочину присаживались вороны, сердито вслух разбираясь со своими птичьими делами. В последний день их «командировки» по небу растянулись перистые облака, стало заметно прохладнее, и запаха яблок, пока проходили мимо крестьянских домов, девушки уже не чувствовали. «Впрочем, - думала Тося, идя быстро рядом с подругами, - нам повезло, что ни разу не было дождя».

- Мне кажется, - начала Катя, - я теперь никогда не забуду этого запаха... – она запнулась, - который в свинарнике.

- На свиноферме, - поправила Соня, - а свинину есть сможешь?

- Не знаю, колбасу, наверное…

- Да бросьте вы, - Люда решительно прервала эту тему, - сейчас вернёмся, отмоемся, накрасимся, и всё забудется! И хочу скорее из этих резиновых сапог вылезти, и маникюр сделать! Я даже по учёбе соскучилась.

- А я по работе, - весело откликнулась Соня.

«А я? – мысленно себя спросила Тося, - не знаю,… но я теперь свободна. Свободна!» – она почти прокричала внутри себя, и подняла голову к небу. Там как будто жёсткой полусухой кистью с белилами кто-то небрежно, торопясь, красил осеннее небо – оно выглядело совсем не прозрачным и не таким ярким, как две недели назад.

- Вон он, девчонки! – Катя закричала, показывая на мужика в телогрейке и со спортивной сумкой на плече. Кажется, навстречу им шёл Евгений. Он был ещё далеко, и деться–то вроде ему было некуда - шёл явно со свинофермы, но девушки, не сговариваясь, побежали сами, чтобы в любом случае поймать его наверняка до поворота к реке.

Уже запыхавшись, на расстоянии, когда можно было ясно друг друга узнать, Соня помахала в воздухе бумагой и другой рукой показала, что надо подписать. Он в ответ согласно покивал.

- Ура, мы Вас нашли, - начала Люда, добежав первой, - а то нас напугали, что Вы вчера уехали и…

- Ну да, уезжал по делам, но отпуск-то мне никто не даст, это вы, девчонки, там, в городе, когда хотите, тогда и отдыхаете.

- Мы тоже работаем,- возразила Катя, - а ещё и учимся.

- Эх, девчонки, оставались бы вы тут…особенно ты, - он, улыбаясь, но с серьёзными глазами кивнул Тосе.

- Подпишите нам сначала, - требовательно начала Соня.

- Давайте ваши бумажки, - Евгений повернул со спины к себе сумку, достал ручку и папку и начал внизу писать что-то неразборчивым почерком, судя по всему, каждой одинаковые слова. – Хорошо работали, замечаний нет, хотите, благодарность напишу? Может, вас потом опять ко мне пришлют?

- Нет уж, - Катя даже помотала головой для убедительности, - у вас тут свинарка пьёт всё время, да весь корм за водку продаёт. Как так можно?!

- А работать больше некому, - Евгений вздохнул и продолжил, - Никитична, знаете, была у нас самой лучшей, она в коровнике работала раньше, на доске почёта грамота висела…

- И что, на свиноферму – за пьянство? Это у вас так в должности понижают?– спросила Тося.- А почему она вообще пить начала?

- Вот в том-то и дело, - он пристально и грустно оглядел всех своими прозрачными глазами, - сына у неё в армии забили, а пока она по инстанциям моталась да на похороны бумаги собирала, муж к другой ушёл, уехал совсем в другое село…

- А сына, что не хоронил? – поразилась Люда.

- Да не его это был сын, он её с ребёнком взял.

- Что ж так…- растерянно недоговорила Катя, но потом сердито закончила:

- Но животные-то невиноваты…

- Вот потому и говорю, бросайте вы свой город, оставайтесь здесь, тут и воздух и …животные, - он улыбнулся.

- Евгений, можно спросить, - начала Соня, - а что сам-то, здесь живёшь?

- Я - да, - он как-то неопределённо замялся и потом продолжил,- а жена с дочкой в областной центр подалась, скучно ей тут, говорит, и для дочки там  школа вроде получше. Жена животных не любит, но у меня ж профессия такая, я сам её выбирал. А моей удобства подавай,…она городская, никак привыкнуть не может, - он грустно посмотрел в сторону, потом как будто спохватился: -  Да, чуть не забыл: вам тут яблоки Степан велел передать, - Евгений вытащил из сумки пару крупных яблок уже без всякой бумаги, – я его знаю: заботливый, потому и подкармливает вас, - и положил их со смешком в скрещенные руки Тоси.

- Спасибо ему, без яблок нам бы тут было …хуже, - Тося не смогла подобрать точного слова, - а что Степан суровый такой, а? Не улыбается, говорит мало?  - спрашивая, она сняла с себя платок и завязала в него яблоки.

- Не улыбается? – со странным выражением на лице переспросил Евгений. – А что вам улыбаться? – но увидев обиженное выражение на лицах, он тут же поправился: - Ну, я-то вам улыбаюсь. Мы со Стёпкой  учились в школе вместе, с одного года мы, только он вот после армии пошёл в шофёры, а я учиться на зоотехника. Друг он мне, вообще-то, только и его судьба тоже не балует, – он помолчал, - Стёпка тоже женился на городской. Хорошая девчонка была, ласковая, на тебя чем-то похожа, - и Евгений опять кивнул на Тосю.

- Была? – переспросила девушка, почему-то внутри испугавшись возможного ответа.

- И есть, только в психбольнице теперь.  Сына первого они потеряли младенцем, она болела долго, потом второго родила, да вдруг запила.

- Вдруг? – опять перебила Тося уже раздражённо, - да что все пьют-то? – она сердито взглянула на Евгения. Тот, как показалось девушке, виновато покачал головой, глядя в землю. Потом поднял глаза на Тосю, и там читалось снисхождение и даже какая-то отеческая ласка, хотя по возрасту он был от силы лет на десять старше. « От силы ему лет тридцать пять, - возмущённо оценила взгляд Тося, - но я не ребёнок, чтоб на меня так смотреть!»

- Ну,…она, как я понял, болела ещё, а ребёнок силы отнимал. Стёпка где только не работал, чтобы  деньги были, сам вообще не пьёт, даже по праздникам, но…В общем, не углядела она за трёхлеткой, и он в узкую канаву упал, ноги сломал, да как-то не так срослось, калека теперь.  Вот она и запила. Потом горячка у неё случилась, потом и вовсе забрали. А сына теперь его родители растят. Стёпка за все работы берётся, чтобы не бедствовать. Так-то, девчонки. Ну и прощайте, а то, может, ещё останетесь? Нам тут достаточно вашему начальству позвонить…Хорошо, ведь, честно работаете…

- Мы домой поедем, учиться и работать, - тихо ответила Тося, она чувствовала стыд за свои мысли, - Степану от нас всех серьёзное спасибо, ладно?

- Да передам, конечно… Эх, ну, прощайте, - он кивнул, повернулся и пошёл, не оборачиваясь, обратно, в сторону свинофермы.

 Девушки постояли, глядя вслед, потом, опомнившись,  чуть ли не бегом поспешили с бумажками в руках к «невысокому начальству». По дороге говорить никому не хотелось.

«Домой, - твердила внутри себя Тося, - домой, домой! Я так жить не умею, они тут родились, они могут, а я нет. Почему они не могут изменить свою жизнь? А я? Я могу сделать её такой, как хочу? – мысли Тоси неслись, обгоняя друг друга, накладываясь и прыгая с одного на другое. - Мы, словно эти самые молочные поросята, которых родили в эту жизнь розовенькими, весёленькими и ничего не понимающими. Их пересчитывают, слабых сразу убивают, остальным для безопасности отстригают зубы, и…и… – она чуть-чуть не захлебнулась воздухом то ли от этого ужасного воспоминания, то ли от быстрой ходьбы, - …и мы возимся в этой грязи, не понимая, что надо жить иначе, - перед глазами всплыли картины огромных лающих голодных свиней, спящая на пустых мешках свинарка и…почему-то Володино лицо и его  жаркие ласковые губы. - И когда люди вырастают, ими правит пьяная или  жадная до любви судьба, - от этого поворота мысли Тосе стало совсем невыносимо. – Зачем вообще жить, если в любую минуту всё может перевернуться, а от тебя ничего не зависит? Нет-нет-нет! Надо наперёд всё предусматривать. Зачем я тут?…И,  может, я и влюблюсь ещё раз, но…но… - прошлые долгие переживания из-за разрыва с тем, кто обманул её, потом всякие пустые встречи с другими и желание отомстить - это всё теперь казалось мелким и ненужным. – Но выбирать буду я! Когда и в кого,…чтобы без ошибок! А сейчас надо скорее уехать. Уехать и забыть!»

  Неожиданно в памяти поверх всего всплыло пережитое удивительное состояние восхода солнца внутри себя, и Тося сразу решила, что этим, именно этим она никогда ни с кем не поделится, это самое главное и, наверное, лучшее, что она сохранит в памяти, уехав отсюда навсегда. Тут  опять откуда-то донёсся острый запах яблок. Машинально посмотрев на свою руку со свёртком, про который успела забыть, она невольно стала перебирать в памяти картины необычного поведения Степана и слова Евгения про него, как вдруг сзади загромыхала машина. Почти не оборачиваясь, все перешли на край шоссе, стараясь не замедлять шаг. Грузовик, поравнявшись с ними, посигналил и резко затормозил.

- Вот бы нас подвезли, - высказала вслух общее желание Соня, - попросим?

 Девушки разом повернули к грузовику, а в окошке водителя показался Степан, который в этот раз улыбался добродушно, как будто искренно им радовался.

- Степан, здрасьте, а нас подвезёте? –от неожиданности встречи Тося начала быстро-быстро   тараторить, - и спасибо Вам, спасибо за яблоки, - она подняла повыше и  покачала свёрток из платка, - мы их не забудем!

- Да ладно тебе, - было видно, что он доволен, но вылезать не собирался, и непохоже было, что он готов будет  сейчас  их подбросить. – Береги себя, слышь?  А яблоки так, баловство. Вы ж все к этой работе не приучены,…небось, не приедете больше?

 Одновременно с его словами от другой стороны кабины к ним успел подбежать Славка, и теперь он нетерпеливо топтался рядом, пока Степан неспешно договаривал. Ответить девчонкам парень не дал, и с суровым видом протянул руку к Люде, стоявшей ближе :

- Быстро давайте ваши бумажки, меня подкинет до администрации Степан, а вы бегите в дом за вещами, уже через час с площади нас забирает автобус. К дому не поедет, так что рюкзаки ещё дотащить надо.

- Слава, ты наш спаситель… - начала Люда, подавая ему свой листок.

- Да идите же, - он досадливо махнул рукой, взял у всех остальные и скрылся с другой стороны кабины.

- Прощайте, девчонки, извиняйте, если что…- Степан глядел только на Тосю, а руками привычно включил газ. Машина уже поехала, но Тосе казалось, что он так и глядит на неё, а не на дорогу, не то насмешливо, не то серьёзно...

- До свидания, Степан, - крикнула она и спохватилась про себя: «Почему «до свидания» –то? Прощай, вернее», но подруги подхватили почти хором:

- До свидания-аа!!!

     Неизвестно, слышал ли он их, так как умчался на скорости. Девушки пошли очень быстро и почти молча, но глаза их теперь горели по-особому ярко и весело. Лучи солнца, выглянувшего из-под кисеи облаков, тепло и ласково гладили по волосам и, казалось, обещали каждой, что всё-всё в будущем будет обязательно хорошо. И каждой так хотелось верить в это!

Статистика

Просмотрено гостями: 

947

Просмотрено пользователями: 

7

Нравится