Опубликовано Izbargo в Пт, 19/06/2015 - 12:30
Представлю на суд Вам походный дневник.
Во время скитаний далеких возник
Под вспышками молний и взором Луны
Хранитель сказаний из дальней страны,
Меня поманившей когда-то ветрами....
И шел я за ними бесстрашно горами
Сквозь снежные дебри по льду и корням
Деревьев столетних. По листьям и пням
Шагал неустанно, охваченный счастьем.
Боролся порою с дождливым ненастьем
Порой укрывался в каких-то берлогах
Когда заметала жестоко и много
Пурга, обозлившись внезапно на мир.
Но путь по которому я проходил
Открыл для меня чудеса.... И сейчас
Начнется о них стихотворный рассказ...
Как я стал пилигримом
Я будто бы птица...
Совсем не сидится
В дому мне укромно,
Опрятно и скромно
Свой век проводя в окружении дел.
По воле отца завести я хотел
Коров и десяток кудлатых овец,
Но замыслам этим положен конец
Был в час, когда я увидал пилигрима.
Казалось, за ним пролетает незримо
Какое-то странное взгляду видение...
Но нет... не могло обмануться так зрение
Ведь ясно я видел ручьи и речушки,
Иные селения и деревушки,
Дома из песков и зеленого камня...
Все это во мне вколыхнуло желанья
Забытые юношей волей отца...
И вдаль от родного с рожденья крыльца
Позвал меня громко неузнанный мир,
Который открыл мне на миг пилигрим...
В походе без песни и нудно, и скучно
Тоску разгоняет веселый напев.
А если мелодию добрую звучно
Играешь пред кем-то их взоры согрев
Тогда, может, денег внезапно получишь
Иль спрячешь в котомку немного еды.
Но если ты песен совсем не разучишь
То жди по дороге глумливой беды.
Ничто не порадует сирую душу
Ни щебет, ни стрекот, ни звуки ручья
Ведь древний закон будет дерзко нарушен,
Который гласит, что в походе нельзя
Молчать, закрываться от внешнего мира
Таить в себе горечь иль смутную грусть
Пускай вознесутся к пределам эфира
В мелодиях чувства стеснившие грудь.
Тогда станет легче и много приятней
По новым дорогам беспечно идти
И вот пропою Вам как можно понятней
Все то, что на ум мне решилось прийти...
Песня путешествий
Куда б ни тянуло, куда б ни манило
Везде одинаково было бы мило
Пройти беззаботно с холщовой сумой
Легко привечая морозы и зной.
Ведите, тяните, несите дороги...
Ходили когда-то забытые боги
По вас, облаченных в златистую пыль
Но стала легендою давняя быль...
И сладко, и радо за пляскою ветра
Идти улыбаясь, до красок рассвета
Считая горячие россыпи звезд,
Похожих на капли застывшие слез.
Ведите, тяните, несите дороги...
В какие ударитесь мягко пороги
Вовек не узнаю, пока не пройду
Для вас сочиняя стихи на ходу...
Песня дождя
Куда вы спешите?
Зачем торопите
Крылатое время?
Колючее стремя
Вонзая в его золотые бока?
Сидите в тавернах, я буду пока
Мести и скрести ваши крыши и стены
Сливая в болото и лужи измены,
Холодную злобу, насмешки, кошмары
Пустых сновидений. Глухие удары
Дождинок о камень нагонят усталость
И может, ну самую малую малость,
Загадочной грусти о чем-то далеком
О том, что не видно внимательным оком....
Песня солнца
В тени не укрыться от жара дневного
В плаще не укутаться от духоты
Водой освежиться лишь можно немного
Смочив губы влагой, чтоб дальше версты
Шагать и шагать задыхаясь от жгучей
Пыли раскаленных на солнце дорог
Надеясь, что вскоре горбатою тучей
Закроется неба сапфирный чертог.
Но дымкой прозрачной сплывают надежды
И сушит и гложет неистово жар.
Обеденной дремой слипаются вежды
Предчувствуя терпкий, сонливый нектар.
Однако вперед бьется сердце упрямо
Во тьму отдаляя тот сладостный миг,
Когда закружишься со звездами рядом
Не слыша совиный, надтреснутый крик.
Песня холода
На тонких сосульках и грузных сугробах
Сижу я как властный, рассерженный царь.
Порою на узких, скалистых отрогах
Гуляю неслышно в метельную рань.
Но если завижу в морозных владеньях
Непрошеных мною отважных людей,
Устрою такие я им приключенья,
Что долго среди любопытных гостей
Рассказывать будут они с содроганьем
О том как кололо им уши и нос.
Как кости сводило и теплым дыханьем
Костер им спокойствия ночью не нес.
Еще, может, вспомнят о гуле и стоне
За ними следящих внимательно вьюг
Летая на мертвом, бесплодном просторе
Они прогоняют отважных, испуг
Вселяя в сердца им, чтоб дальше не смели
Идти по сугробам в объятия льда,
Где их бы укрыли навеки метели
Своими шелками на снежной постели...
Песня ветров
Во сне мне поведалась странная песня
Из уст перелетных, беспечных ветров,
Живущих на пиках вершин Поднебесья,
Возросших из мутных пучин облаков.
На тонкой бумаге чернилом хорошим
Ее записал я рассветной порой.
И как-то решился случайным прохожим
Поведать звенящей высоко струной
Воздушную песню ветров и буранов,
Летающих вольно над зыбью морей,
Свивающих нити холодных туманов
Шатром укрывающих шири полей.
Итак, песня ветров
Эй быстрый прохожий
Куда в день погожий
Спешишь без оглядки
И треплются складки
Плаща так крылато?
Уныньем богато
Чело все в морщинах.
В каких же пучинах
Сумел побывать твой встревоженный дух
Когда ты так к миру негаданно глух?
Ой светлая дева,
Почти королева
В своем одеянье.
Смутило страданье
Тебя ненароком
И в сердце глубоко
Его принимаешь.
Зачем забываешь
Как радостно поле и речка, и луг,
На сердце лелея горчайший недуг?
Эх, муж удрученный,
Какой отяченный
Бедой ты напрасно?
Гляди как прекрасно
Вокруг расцветают
Цветы и играют
Озера под теплым, весенним лучем
Им козни судьбины совсем нипочем!
Вот так мы летаем
И с жизнью играем!
Вот так мы летаем
И хмурых людей
Легко отвлекаем
От мрачных скорбей!
Ну вот и все песни пропел я для Вас.
Стремится все дальше и дальше рассказ
К тому как дорога меня привела
В иные, чужие для сердца края.
***
Увидел я много селений богатых
Овеяных лаской цветущей весны.
Встречались мне замки и утлые хаты
Но в сердце загадочной, горной страны
Стоит нерушимо древнейшее зданье
В народе оно называется Храм
И как говорится в известном преданье
Его посвятили эфирным богам
С людьми проживавшими вместе когда-то
Однако ушедшими в небо давно...
Но чтут их послушники все-таки свято
И вроде бы много чего им дано
За верность служения жителям звездных
Луною и солнцем омытых равнин...
Историй я много наслышался разных
И чтобы проверить их взялся один
Дойти к отдаленному, старому Храму
Хотя и опасен к строению путь
С рассветом оранжевым тихо я встану
И смело отправлюсь на древность взглянуть...
Храм
Стоит на горе уже тысячу лет.
Окрашен в жемчужно-опаловый цвет.
Имеет колонны и сотню ступеней.
Не видел я раньше подобных строений
Покрытых как вязью словами из книг
Не ведают злости и подлых интриг
Служители этого древнего храма.
Раздора не тлеет опасная рана
Средь них иссушенных постом и моленьем.
Однако влекомые вышним веленьем
Снесут все служители, взявши обет
Беречь этот Храм до скончания лет.
Священный огонь
В особый день я увидал
Как необычно танцевал
Жрецом разбуженный огонь
Как норовистый, рыжий конь
Взметался он над головами
Искрил, шипел, пускал над нами
Горячий дым, густой и едкий.
Съедал рассохшиеся ветки
За миг один, томимый гладом
Когда б сумел, наверно, радо
Покинул тонкие пределы
Священной чаши, дабы стены
Обнять горячею лозой.
Но утихает пляс немой
И пламя медленно кружиться
Заснуть навеки уж ложиться
На пепел блеклый и золу
Нас погружая вновь во тьму.
Не многие смогут до Храма добраться.
Для этого нужно еще постараться
Проийти иль проехать леса и болота.
К тому же гнетет и другая забота
Решивших увидеть священные стены
Разбойники жадные, тонкие вены
Готовые всякому быстро рассечь.
Но дальше не буду об этом я речь
Вести, а отмечу в своем дневнике
Как рыцарь спесивый на рыжем коне
Приехал пред битвой узнать у богов
Сумеет ли смерти избегнуть оков...
Слова жреца Храма, повстречавшего рыцаря
Пришел ты, храбрейший, под клики рогов,
Но здесь не гневи усыпленных богов
Сияньем доспеха, омытом в крови.
Колени пред входом в обитель склони
И меч нам оставь без малейших сомнений,
Иначе не сможешь узнать повелений
Богов, направляющих судьбы планет.
Просить о познании будущих лет
Не смей, не отправив Смиренный обряд.
Но снять ты обязан богатый наряд,
Чтоб в чистом источнике быстро омыться
В одежды из грубого льна облачиться
И пред алтарями возжечь фимиам
Тогда лишь прошение я передам
Твое о раскрытии будущих дней
Богам почивающих возле морей
Шумящих в глубинах заветных небес,
Где много неведомых скрыто чудес...
Служители Храма
Они суровы и бесстрастны.
Веленья тела не опасны
Для них, привыкших к единенью
С душой, природой и забвенью
Всего мирского в этот час.
Какой загадочный блеск глаз
У них бывает иногда.
Так пробужденная вода
Весной сияет под лучами.
Порой глубокими ночами
Не спят они, пред алтарем
Стоя над жертвенным огнем
Они стараются провидеть
И в пепле жертвенном увидеть
Все предреченное Судьбой.
Крутой, ухабистой тропой
К ним можно путникам добраться.
Да только может повстречаться
И зверь, и вор на сей дороге.
Вот потому на их пороге
Совсем немного побывало
Отважных путников. Нимало
Однако это не волнует
Жрецов загадочных. Тоскует
Лишь сердце их по внеземному,
В эфире спрятанному дому.
Очищение дымом
Пред ранним молебном служители Храма
Себя очищают от сна и дурмана
Видений, летающих тихо в ночи
Вначале сиянием белой свечи,
А после особым сиренево-алым
Курением терпким. Пахучие травы
Для этого ищут на горных вершинах
В опасных смертельно подземных глубинах
Какой-то сбирают светящийся мох
И сушат на солнце, чтоб пламенем смог
Он быстро объяться и ярко сгореть
Легчайшие ткани из дыма воздеть
Над сонмом служителей в строгом молчанье.
Порою однако услышишь шептанье
Молений заветных неведомых слуху
Но странно приятных и сладостных духу.
Еще записать удалось мне однажды
Во время служения гимн, дабы каждый
Узнал хоть немного о творчестве тех,
Кто чуждый влечению наших потех.
Гимн пробуждения
Тягучие звуки мы арфой и флейтой
Пробудим сегодня от древнего сна,
Ведь снова на землю нисходит весна!
Священные песни воспрянут победно
Из наших наполненных благостью уст
На топь прогоняя далекую грусть!
Великие чувства наполнят до края
Узнавшую горечь прощания грудь,
Чтоб птицею сердце сумело вспорхнуть!
Беспечная радость сильней разгорится
Чем факелы в Храме, вещая о том,
Что больше не будет сражений со злом!
Священный пепел
Хранится у старших Служителей пепел
Способный от хворей различных лечить.
А тем, кто душою высокою светел,
Сумеет биение сердца продлить
На несколько лет, отгоняя усталость
И чары предсмертной, туманной поры.
Даруют душевную, чистую радость
Остатки сожженной дубовой коры
И трав иссушенных дыханием солнца
Омытых в начале сребристой росой
Но смелых, однако, не много найдется
Кто сможет, покинув родимый покой,
С котомкой и палкой по злачным долинам,
Лугам и покосам свободно пройти
Кого не пугают ни грозы, ни зимы
На полном неверной удачи пути.
Еще я в заметках своих описал,
Как древние ценности мне показал
Служитель любезно открывши ларцы
Где перстни, браслеты, кулоны, венцы
Хранятся как дар для могучих божеств
Из самых различных доставлены мест
Предметы все эти торжественно были
Их словом и дымом густым освятили
Навеки отдав во владенье богам...
А я что увидел в словах передам
Священные браслеты
I
В шкатулках украшенных синей эмалью,
Оббитых каленой, начищенной сталью
Служители Храма с давнейших времен
Браслеты хранят от знатнейших племен.
II
Как дар для богов они созданы были.
От грязи и серой, кощунственной пыли
Служитель браслеты всегда протирает
И строго за целостью их наблюдает.
III
Ведь сделаны ценности очень искусно
Из меди узорной и тонких пластин
Чистейшего золота. Было бы грустно
Когда б повредился внезапно один
IV
Браслет в самоцветах зеленых как травы
И желтых как мед из туманной дубравы
Где дикие пчелы сбирают с цветов
Пьянящий густым ароматом улов.
Магический перстень
Принес его старый, хромой чародей
«Хотели так много великих людей
Владеть эти перстнем вершин и глубин
Что я, полноправный его властелин,
За жизнь испугался свою и здоровье.
Сразило внезапно меня малокровье
С болезнью коварной, ломающей кости.
О, видите сами без легкой я трости
Теперь не могу по дорогам ходить...
Иные ведь даже грозились убить
За чудо вот это в дрожащих руках
О, что было делать, коль горечь и страх
На сердце мне ставили черную метку?
Стал дом мой похожим на узкую клетку
Откуда боялся я в мир выходить...
Возьмите сей перстень, который служить
Не должен порокам и трусости мерзкой
Рукой не коснется ни сильной, ни дерзкой
Его возжелавший вершин и глубин...» -
Поведал уставший, седой властелин
Могучего перстня с кристаллом пурпурным
И камнем светящимся небом лазурным.
Венцы славы
Увидел еще я три белых венца.
Способна их сила наполнить глупца
Умом и смекалкой, возвысив над тем
Чья жизнь среди книжек и каменных стен
Течет замутненной и узкой рекой.
Владеют венцы эти мощью такой,
Что могут последнему даже воришке
Живущему в утлом, прогнившем домишке
Помочь в достижении ветреной славы
Его возвышая воззренья и нравы,
Ему прививая иные манеры,
С пути убирая любые барьеры...
Такое вот чудо надежно хранится
В сверкающем Храме. Однако таиться
Должны драгоценности в нише укромной
Под светлой накидкой холщовой и скромной.
Об этой печати особо замечу
Отдельно ее я в рассказе отмечу
Ведь людям несла она только одно –
Несчастья большие, какие дано
Одним испытать и навеки сломиться,
Другим же как сталь на огне закалиться
Оставив в израненной жизнью душе
Тепло добродушия, кротость и счастье
Взращенное в почве слезами несчастья.
Печать лжи
Как много несчастий она принесла
В пучину забвения тех унесла,
Кто долго боролся за власть и стремленье
Достичь несмотря ни на что положенья.
Как много несчастий она принесла...
Горчащее семя раздора и зла
Печать от колдуньи давно получила
И многим сознанье она помутила.
Как много проклятий и яростных слез
В свой дом из-за этой печати принес
Придворный высокий и скромный слуга.
Способная сделать из друга врага
Печать эта с целью создалась одной
Раздорами полнить удел наш земной...
Но время бежало
И тонкое жало
Тоски по дороге
Кололо мне грудь,
А быстрые ноги
Взывали на путь.
Ступить неизвестный
Опасный, чудесный,
Широкий в долине,
Белесый в пустыне,
Чуть видимый в горах
А в теплых просторах
Полей проносящийся
Словно стрела.
Но все же проститься
Я должен сперва
Был с теми, кто Храма
Открыл мне секреты.
Пускай же Служители
Будут воспеты!
Прощание
Я с вами прощаюсь служители Храма.
Зовет меня громко нехоженый путь
К владениям хмурых вулканов свернуть.
Я вас покидаю священные стены
Сверкает призывно зарницами даль,
В нутре пробуждая знакомо печаль.
Я снова желаю почувствовать волю
И радость стихий не сломленных в борьбе
С людьми, беспощадными к дикой земле.
Я в дымке лиловой исчезну рассвета
С котомкой и флягой чистейшей воды
Искать приключений веселых следы...
Уважаемый автор, Вы весьма постарались максимально отпугнуть читателя. Вам это удалось...
Я уже был в Раю. Хочется чего-нибудь прямо противоположного.
Интересное же чем? Я вроде бы не заметил в данном произведении каких-либо, устрашающих своей кровавостью, сцен.